Шрифт:
– Каждый? – Дядюшка Крунч наклонил голову и вгляделся в капитанессу, - Значит, и ты получила свою долю?
Алая Шельма скривилась.
– Ты видишь меня насквозь, Дядюшка.
– До самых нижних палуб! – громыхнул голем, - Так что досталось тебе?
Капитанесса сделала неопределенный жест, точно пыталась подобрать слово, но бессильно опустила руки.
– Мой дед.
Дядюшка Крунч тяжело заскрипел, без всякого смысла вращая шарнирами.
– Ринриетта…
Алая Шельма устало опустилась в свое капитанское кресло.
– Он явился ко мне во плоти. Точно такой же, каким я видела его в последний раз при жизни. Он сказал, что я безвольная девчонка, которой никогда не стать пиратом. И лучше бы мне было сидеть в Аретьюзе, собирая пыль с полок, чем бороздить ветра на его корабле. А еще – что я позор для него и всех его предков.
Дядюшка Крунч тяжело засопел, словно в его доспехе вдруг забились воздушные фильтры.
– Старик-пират всегда был грубоват, - пробормотал он, - Лупил словами, как из пушки. Никого не уважал, ничего не боялся. Если он и сказал чего…
– Все в порядке. Я знаю, что он мертв. Это был всего лишь его магический двойник. Но выглядел он… Он выглядел не менее живым, чем акула, едва не слопавшая Корди. Надеюсь, Шму досталось что-то поинтереснее.
– И правда, Шму, - Корди прищурилась, - Кажется, ты единственная, кто не получил еще магического подарка от «Воблы»? Или ты получила? Что тебе досталось?
Шму мгновенно пожалела, что не спряталась в углу кают-компании, потому что все внезапно посмотрели на нее. Может, это и есть самое страшное наваждение из всех возможных? Может, это все жуткая магическая пытка: она одна посреди огромной комнаты – и шесть пар глаз, жадно впившихся в нее со всех сторон? Шму почувствовала, как темнеет в кают-компании. Наверно, кто-то притушил лампы или…
– Прекратите! – Габерон вдруг оказался рядом и осторожно, почти не больно, шлепнул ее по щеке, - Девчонка уже зеленая, как манго, вот-вот шлепнется в обморок! Вы сами ее пугаете таким вниманием. Шму! Ты здесь? Не бойся, никто на тебя не таращится. Просто скажи, ты видела что-нибудь… такое?
Шму покачала головой, так осторожно, чтоб та ненароком не свалилась с плеч. От близости Габерона перехватило дух – и дело тут было не в его духах.
– Нет… Ничего… Не знаю…
Канонир сжалился над ней, усадил обратно в кресло и осторожно похлопал по спине.
– Единственный счастливчик на борту. Вот уж кому впору завидовать.
Офицер-ихтиолог нерешительно шевельнулась на своем месте.
– Не хочу вмешиваться, но… Кто-нибудь представляет, что нам делать дальше? Капитанесса?
Алая Шельма беспомощно заморгала.
– Ну, я думаю, что мы… Ситуация немного вышла из-под контроля, но…
– Прелестная капитанесса имеет в виду, что наше дело плохо, - спокойно сообщил «Малефакс», - Если вам интересны навигационные выкладки, в данный момент «Вобла» пребывает за двести миль от Каллиопы.
– День пути, - буркнул Дядюшка Крунч, - Могли бы дотянуть…
– К тому моменту, когда дотянем до Каллиопы, «Вобла» может превратиться в летающую тыкву, а мы все – в говорящих рыб, - буркнул Габерон, закладывая ногу за ногу, - И даже апперы не спасут. Говорю вам, этот корабль сошел с ума и решил всех нас извести. Пора спускать шлюпки и отчаливать. Если вам нужен платок, чтоб помахать ему на прощанье, я могу одолжить свой.
Алая Шельма, мгновенно вернув прежнюю решимость, обожгла его взглядом:
– Я не брошу «Воблу»!
– В таком случае, скоро останешься единственным членом ее экипажа. Эй, а вы что скажете? Тренч? Корди?
Шму обратила внимание на то, что Корди непривычно молчалива. Сырная Ведьма, устроившись неподалеку от Линдры Драммонд, наблюдала за пленницей столь пристально, что та определенно сочла бы это невежливым – если бы заметила.
Шму вздрогнула – она знала, о чем думает ведьма.
Что если Линдра Драммонд – действительно вовсе не та, за кого себя выдает? Мысль была страшная – почти как живая акула на нижней палубе. Она пряталась среди прочих мыслей, но время от времени выдавала себя зловещим силуэтом треугольного носа или блеском хищно загнутых зубов. Что они на самом деле знают про мисс Линдру Драммонд? Может ли быть так, что она обманом попала на корабль, тая в отношении его экипажа самые черные замыслы? Может ли и в самом деле человек быть источником тлетворных и разрушительных чар Марева?
Шму ощутила, как ноют зубы. Отчаянно захотелось выскочить из-за стола и броситься наутек, бежать до тех пор, пока она не окажется на самой нижней палубе в окружении карпов, смешно тычущихся холодными носами ей в лицо и клянчащих хлебные крохи. Поздно, одернула она сама себя. Внутренности «Воблы» больше не были ее убежищем. Они стали чужим и смертельно-опасным лабиринтом, вместилищем невообразимых чудовищ и мороков. Никогда больше она не сможет почувствовать себя там в безопасности.
– Может, самое страшное уже миновало? – предположил Дядюшка Крунч, но без особой уверенности. Из всей Паточной Банды лишь он один сохранил хоть сколько-нибудь уверенное состояние духа, - Как считаете? Может, «Вобла» на этом успокоится?