– Какие это?

– Скорее всего, нам придется покинуть корабль.

– Бросить «Воблу»? – капитанесса даже растерялась от неожиданности, - Ты сошел с ума, Габби? Бросить мой корабль?

– Это уже не твой корабль, Ринни!
– канонир выругался сквозь зубы, - Это корабль Шму. Точнее, ее кошмаров. И нам надо покинуть его прежде, чем он превратится в гигантскую харибду! На вашем месте я бы начал готовить шлюпки.

– «Малефакс»!

– Габерон прав, - бесстрастно заметил гомункул, - Процесс становится неуправляемым. Мы летим на огромной магической бомбе. Что бы ни заставило «Воблу» генерировать кошмары всеми своими магическими контурами, оно все еще здесь.

– Оно? – непонимающе спросила капитанесса.

– В сущности, Корди была не так уж неправа, когда говорила про отраву. «Вобла» по какой-то причине отравлена Маревом или чем-то, что содержит в себе его концентрированные чары. И, подобно отравленному человеку, сейчас она находится в жесточайшем бреду.

– И ты ничего не можешь с этим поделать?

– Я… - гомункул на миг запнулся, - Возможно, если бы мы не были столь стеснены временем и обстоятельствами…

– Короче! – приказала капитанесса.

– Возможно, я смог бы локализировать источник враждебных чар. Определить его местонахождение.

– Ты же говорил, что ничего не видишь в этом хаосе!

– Так и есть, - сдержанно заметил «Малефакс», - Найти его не проще, чем разглядеть одинокую искру в вихре сотен фейерверков. Но, кажется, я могу предложить иной способ.

– Какой?

– Непросто объяснить. Возможно, только Корди и поймет… Впрочем, неважно. Если продолжить аналогию с тяжело больным человеком, я собираюсь тщательно изучить иммунную систему «Воблы».

– Не забывай, я изучала право, а не медицину.

– Иммунная система пытается оградить человека от источника инфекции. В нашем случае источник инфекции – те самые чары Марева, которые исподволь отравляют корабль. Я могу изучить тонкие колебания магических полей, чтоб установить источник возмущения. Но на это потребуется время, работа необычайно сложна и кропотлива.

– Так приступай! - приказала капитанесса, - Немедленно!

– Приступил еще два часа назад, - «Малефакс» цокнул языком, отчего у всех загудели барабанные перепонки, - Но не могу сказать, сколько еще потребуется времени.

– Ищи на нижних палубах! Мы знаем, что кошмары прут оттуда!

– У «Воблы» слишком много палуб, многие из которых даже в лучшие времена были устроены весьма… сумбурно. Но я прилагаю все силы.

– Проверь жилую палубу! – выкрикнула Корди, - Акула появилась именно там!

– Проверю, юная ведьма. Как и все прочие отсеки, фут за футом. Возможно, мне хватит одного часа. Или двух. Или…

– Ринни, - голос Габерона звучал так, словно канонир преодолел бегом всю баркентину, от носа до хвоста, - Ты же понимаешь, что у нас может не быть этого часа? Готовь шлюпки!

Все посмотрели на капитанессу. На ее щеках появился румянец. Но не слабый румянец больного, который неизменно возникал с появлением Линдры Драммонд, другой, больше похожий на багровеющее в предвестии зарождающейся бури небо.

– Мы не покинем корабль, - твердо сказала она, поправляя треуголку, - Пусть даже все кошмары Шму явятся, чтоб его захватить. Корди, будь добра открыть арсенал. Мы покажем Мареву, как пираты справляются со своими страхами!

Корди широко улыбнулась и отсалютовала ей свободной рукой.

– Так точно! Наконец наша капитанесса вернулась!

* * *

Эта ночь показалась Шму самой длинной, словно сотканной из сотен обычных ночей. Она все тянулась и тянулась, но никак не кончалась, и небо на востоке светлело мучительно медленно, разливая по небосводу не алое свечение, а болезненную серость.

– Почти как на «Барракуде», - выдохнул Тренч, бросив взгляд на горизонт, - Та ночь нам тоже казалась бесконечной. Но тогда у нас не было шлюпок.

Шлюпки были подготовлены и висели на шлюп-балках, но никто из Паточной Банды даже не глядел в их сторону – сейчас они были так же далеко, как рассвет.

– Веселая была ночка, - подтвердил Габерон, - Мне кажется, Марево здорово похоже на ревнивую дамочку. Не смогла сцапать нас там, так вознамерилась прикончить на высоте в пять тысяч футов. Вот уж верно ирония Розы…

Говорил он с трудом, но все еще сохранил способность улыбаться, при том, что сам выглядел хуже многих покойников – одна рука бессильно висела на повязке, рубаха превосходного формандского льна превратилась в грязную тряпку, лицо почернело от порохового дыма. Но мало кто на верхней палубе мог похвастаться тем, что выглядит лучше него.