Фокусировочные механизмы линз тихо скрипели, утомленные однообразной работой. Чтоб дать им отдых, Дядюшка Крунч вперил взгляд в небо. Рассветное, промозглое, серое, оно походило на сырую тряпку, растянутую над кораблем, тряпку, с которой на палубу постоянно капало. Надо запасаться китовым жиром, иначе скоро ржавчина сожрет его целиком…

– Сколько? – спросил он глухо.

«Малефаксу» не надо было уточнять, о чем он.

– Двенадцать миль.

– Часом раньше было тринадцать?

– А еще раньше пятнадцать, - безжалостно заметил «Малефакс», - Расстояние сокращается, я уже докладывал об этом. Учитывая текущую тенденцию и рисунок ветров… Я бы сказал, у нас в запасе не больше восьми-десяти часов.

– Жульен из медузы! Он что, наращивает скорость с каждым часом?

– Боюсь, что да.

– Как ему это удается?

– «Барбатос», в сущности, еще очень молод, - произнес «Малефакс», почему-то извиняющимся тоном, - Он прежде ни разу не управлял кораблем. Но он учится. Очень быстро учится.

– Значит, нам надо найти способ сбросить его с хвоста!
– отрезал Дядюшка Крунч, - Благодарение облакам, нам пока удавалось уходить из-под обстрела, но как только он приблизится миль на пять, не спасут и они! Нам нужен ветер. Найди мне его!

От тяжкой задумчивости Дядюшку Крунча оторвал Тренч. Нахохлившийся, пропитанный холодной рассветной сыростью, мрачный сверх обычного, он поднялся на капитанский мостик, оставляя на палубе мокрые следы. Ночная погоня вымотала и его, настолько, что казалось, будто под плащом не осталось ни щепотки плоти, а мокрый брезент висит исключительно на его упрямстве, как на вешалке. Половину ночи он провел в машинном отделении «Воблы», устраняя течь в паровых магистралях и меняя старые патрубки, а с полуночи торчал на марсе, сменив Корди в качестве дозорного.

– Вал правого колеса сбоит, - хрипло произнес он вместо приветствия, - Синхронизировать пока не удалось.

– Это не самая большая наша проблема, - вздохнул «Малефакс», - Пока что я корректирую курс на пять градусов каждую четверть часа.

– Это может стать самой большой проблемой, если колесо встанет, - пробормотал Тренч, тщетно пытаясь согреть озябшие ладони дыханием.

С этим Дядюшка Крунч был согласен. «Вобла» при всех ее достоинствах была кораблем в почтенном возрасте, многочасовая погоня на предельных парах быстро утомила ее и машина начала капризничать. От серьезной поломки ее уберегало лишь благословение Розы Ветров и терпение Тренча, но едва ли удача будет им сопутствовать постоянно.

– Иди вниз, рыба-инженер, - буркнул Дядюшка Крунч нарочно грубовато, - Пусть Корди сварганит тебе что-то съестное.

На капитанский мостик «Воблы» стекло, точно кисель, большое густое облако, мгновенно превратившее сырой плащ Тренча в совершенно мокрый. Бортинженер чихнул.

– Я могу постоять на штурвале, - сообщил он, вытирая лицо рукавом, - Сменить вас на пару часов.

Дядюшка Крунч решительно повернул штурвал, хотя особенной необходимости в этом не было. Просто ему захотелось услышать привычный скрип, отзвук голоса самой «Воблы».

– Меня не нужно менять.

– Но вы уже почти сутки…

– Меня не нужно менять, - резко и внушительно произнес Дядюшка Крунч, - Металл не устает.

Это было неправдой, и он это знал.

«Послушай капитанессу, - шепнул ему «Малефакс» на ухо, - Вслух я этого не скажу, но мы оба знаем, что тебе не помешает отдых».

«Я еще могу вести корабль!»

«А еще можешь развалиться на части, если подует резкий ветер. И я не хочу объяснять нашей прелестной капитанессе, отчего это произошло. Хочешь изображать несгибаемого героя – пусть, дело твое. Но знай меру. Ты уже немолод».

Дядюшка Крунч медленно принял штурвал в другую сторону, огибая тяжелое дождевое облако, ползущее навстречу темно-серой глыбой. Нелегко скрыть собственную немощь от существа, для которого сложные узоры чар – что схема ветров на лоцманской карте.

«Дай мне еще час, - попросил он мысленно, - Может, я смогу перехитрить его на боковых ветрах…»

«Ничего не выйдет. Ты знаешь это. У «Аргеста» достаточно сил, чтоб преодолеть любой ветер, и с каждым часом эти силы все растут. Нам не уйти, если мы не выкинем какой-нибудь пиратский фокус».

Пиратский фокус. Дядюшка Крунч едва не рассмеялся.

«Из тех, которыми славился Восточный Хуракан?»

Ему показалось, что в стылом рассветном воздухе скользнула улыбка «Малефакса» - гомункул оценил иронию момента.

«Мы с тобой знаем цену историям о Восточном Хуракане, верно?»

«Да. Знаем. Но Ринриетта узнать не должна».

«Я помню наш уговор, господин первый помощник».

«Вот и хорошо. А то я…»

Их мысленный диалог прервал испуганный вскрик Тренча. Бортинженер глядел назад, туда, где в серых липких облаках тянулся след «Воблы» - зыбкая тающая черта. Дядюшка Крунч знал, что он там увидел, за прошедшую ночь он сам слишком часто оглядывался назад.