– Совершенно верно. Но он не погиб вместе с островом, теперь я чувствую это отчетливо. Он стал… сильнее. Гораздо сильнее. Насколько я могу судить, он сделался гомункулом «Аргеста».

– Недурное назначение, - проскрипел Дядюшка Крунч, - Пожалуй, это можно считать повышением?

«Малефакс» был слишком потрясен, чтоб разделить шутку.

– Это дает ему огромную власть над магическим эфиром. Если представить «Аргест» ружьем, то «Барбатос» - это его ствол. То, что направляет и концентрирует энергию.

– Кажется, вы с ним не ровня, а? Не так давно он задал тебе славную трепку.

«Малефакс» прошуршал над планширом. Звук получился не озорным, как обычно, а сдержанным, сухим, похожим на старческое покашливание.

– В моих руках лишь малая толика сил. Наша «Вобла» и в лучшие времена не вмещала в себе много чар, а ее нестабильное поле еще больше ограничивает мои возможности. «Барбатос» же черпает силы в «Аргесте» и силы эти меня по-настоящему пугают…

– Но при этом он остается всего лишь гомункулом? – резко спросила Алая Шельма, - О. Извини, «Малефакс».

– Всего лишь гомункулом, - подтвердил он, не выказав тоном обиды, - Послушным магическим слугой своего капитана. А значит, слугой «Восьмого Неба». Как и я, он привязан к своему капитану невидимыми магическими канатами, которые невозможно перерубить. А значит…

– Значит, «Восьмое Небо» контролирует «Аргест» так же надежно, как рыба – свои плавники, - буркнул Дядюшка Крунч, не скрывая досады, - И нам лучше не делить с ним один ветер. Пусть выясняют отношения с Унией, пусть бьются с ней насмерть, Паточная Банда обождет в сторонке…

– Не уверен, что это возможно, - Дядюшке Крунчу показалось, что голос «Малефакса» сделался еще более сухим и холодным.

– Что ты имеешь в виду?

– Капитанесса, вызов по магическому лучу.

* * *

Алая Шельма напряглась, Дядюшка Крунч видел, как на щеках затвердели желваки. Ей не требовалось спрашивать, кто вызывает «Воблу». И пусть чудовищный корабль «Восьмого Неба» давно скрылся внизу, в плотной облачной дымке, его присутствие все еще угадывалось, словно кто-то выплеснул в небесный океан отраву, пропитавшую его вплоть до последнего ветерка, едва угадываемым смрадом.

– Это он? – спокойно спросила она?

– Да, - покорно ответил «Малефакс», - Это «Аргест».

– Он может нам навредить?

«Малефакс» колебался несколько секунд, прежде чем ответить.

– Магическим путем – нет. «Барбатос» очень силен, но я чувствую, что он еще не освоился со своей новой должностью. Ему потребуется время для того, чтоб овладеть всей силой «Аргеста».

Его ответ успокоил капитанессу.

– Что ж, значит мы еще потягаемся, - усмехнулась она, надвигая треуголку на лоб, - Может, по сравнению с «Аргестом» мы и песчинка, но в чистом небе еще можем потягаться. Роза Ветров на нашей стороне. Давай связь, «Малефакс».

Алая Шельма поправила воротник сорочки, выглядывающий из-под изорванного кителя. Непринужденно, словно речь шла об обычной связи по магическому лучу. Изможденная, окровавленная, в зияющем прорехами алом кителе и с потрепанной треуголкой на голове, она все еще оставалась капитанессой, и Дядюшка Крунч не мог не восхищаться ею. Она походила на корабль, вырвавшийся из бури – с разорванными парусами и сломанными мачтами, едва удерживающийся в воздухе, но все же двигающийся точно по заложенному курсу. Мистер Роузберри надломил ее волю, но сломить полностью так и не смог. Она все еще держалась своего ветра, непредсказуемого, бездумно меняющего высоту и направление, обжигающего, страстного…

«Барбатос» действительно не успел освоиться в полной мере со своей новой силой – сперва над палубой возникло светящееся облако, потом из него начала вытекать человеческая фигура в натуральную величину, на глазах приобретая глубину и цвет. Преображение завершилось в каких-нибудь несколько секунд, так стремительно, что Дядюшка Крунч едва не отпрянул, когда на палубе «Воблы» появился мистер Роузберри во плоти – жеманно улыбающийся и грызущий кончик перчатки. Если бы изображение не казалось немного размытым и подрагивающим, иллюзия была бы полной. Но и без того эффект был достаточный – Алая Шельма вздрогнула.

– Мое почтение, мисс Уайлдбриз, - мистер Роузберри изящно помахал пальцами в перчатке, - Приношу извинения за то, что покинула вас по срочной деловой надобности, не успев даже толком попрощаться.

Поспешное бегство из канцелярии, как со злорадством отметил Дядюшка Крунч, не прошло для него даром. Элегантное белоснежное платье во многих местах покрылось грязью, а кое-где и вовсе было распорото – признак того, что господин уполномоченный управляющий покидал свою резиденцию в немалой спешке. Турнюр превратился в скособоченный горб, а тонкая вышивка была непоправимо испорчена. Еще большее впечатление производило его лицо. Помада поплыла, превратив рот в безобразную алую кляксу, пудра местами осыпалась, открывая дряблую кожу, однако глаза даже сквозь обожженные и покрытые копотью вперемешку с тушью ресницы взирали внимательно и остро.