А вот когда мы пройдем этот уровень, можно будет заняться и более тонкими эффектами и разбираться, кому повезло с активами больше или меньше. И тогда мы выясним, что у некоторых регионов – так называемых депрессивных – большая часть цепочек замыкается на активы, находящиеся вне их территории, и поэтому им приходится очень трудно. А те субъекты федерации, в которых есть замкнутые производственные комплексы, будут при прочих равных выигрывать. Тогда настанет пора приводить административно-региональную карту в соответствие с функциональной целостностью ресурсной карты страны.

Но не сейчас: боюсь, большая часть этих работ относится к неблизкому будущему. Между ним и настоящим пролегает угрюмый этап, где все регионы должны учиться одному и тому же: науке плетения и уплотнения ткани отношений между собственниками активов, вовлеченных в проекты, реализуемые на их территории.

«РЭО»: Какова будет судьба управляющих компаний в составе естественных монополий с точки зрения рекапитализации российских активов? Может ли кто-то помимо государства обеспечить мощный приток инвестиций к программам модернизации стратегически важных отраслей, необходимых для успешного конкурирования с другими странами?

С. Ч.: Это очень сложносочиненный вопрос. Начну с его конца. Понятие «конкуренция» применительно к страновому уровню в лучшем случае – неудачная метафора. Конкурировать могут бизнесмены. Мы же говорим о более высоких этажах – о предпринимателях, которые являются субъектами выстраивания цепочек (точнее, схем) отношений между бизнесами, затем, о новых корпорациях, занятых согласованным, синергийным управлением потоком предпринимательских проектов, завязанных на общий ресурс. Не говоря уже о целых странах, занятых стратегическими играми по поводу проектирования систем общественных способностей, потребностей и национальных идентичностей. На этих этажах речь идет о сложных рефлексивных играх, и при попытке натянуть на них метафору «конкуренции» она трещит по швам.

Страны состязаются не инвестициями и не отраслями, они сражаются, в конечном счете, на уровне идентичности, образа жизни. Если племя ирокезов безуспешно конкурирует с племенем чероки на уровне томагавков, а в это время выясняется, что молодежь племени чероки осознала, что у ирокезов жизнь интереснее, круче, престижнее, на этом вся конкуренция закончится, начнется «перестройка», и все молодые воины переобуются в стильные мокасины потенциального противника.

Теперь насчет «стратегически важных отраслей». Безусловно, модернизация отраслей является важнейшей задачей, но во всем мире отрасли, в принципе, одинаковы, они связаны с базовыми потребностями – в тепле, в еде, одежде, защите. Поэтому стратегическая отрасль для меня – тоже метафора. Не бывает нестратегических отраслей! Если вы успешно развиваете все отрасли, кроме одной, например, пищевой, страна все равно умрет с голоду. Стратегическими могут быть не сами отрасли, а программы их модернизации. Но мы модернизируем их производственный и кадровый состав, как правило, увы, только в ответ на военную угрозу. Отсюда и смысл греческого слова «стратегия» – военное искусство.

Пара слов по поводу «притока инвестиций». Эта проблема в такой формулировке тоже метафорична. «Приток» и «отток» – художественные образы, которые являются строгими понятиями только в гидродинамике. «Привлечение инвестиций» или «улучшение инвестиционного климата» – не более чем поэзия, покуда мы не в состоянии точно объяснить самим себе, а затем и инвесторам, на чем именно мы с ними заработаем. Как советовали колонисты туземцам: если хотите, чтобы прилетела большая железная птица со стеклянными бусами и огненной водой, не стоит для этого сыпать просо на взлетно-посадочную полосу, они не за тем прилетают. Мощный приток инвестиций возникает при наличии столь же мощного потока проектов, каждый из которых при этом прозрачен, стандартизован и потому понятен инвестору. Для этого за инвестора или вместе с ним мы должны быть способны посчитать, каковы риски вложения средств в проект и когда и каким образом деньги вернутся. Из мира советских и рыночных метафор пора переходить в рациональный мир проектных расчетов с управляемой капитализацией.

Приток инвестиций в регион или отрасль может обеспечить только управленческая команда соответствующего уровня. Но если государство в этом участвует, то и поток капиталовложений возрастает пропорционально мощи государственного влияния. Тот, кто в регионе или в отрасли произведет на свет поток предпринимательских проектов в соответствии с отраслевыми и региональными стандартами управления собственностью, по каждому из которых вопросы потенциальных инвесторов будут сведены к минимуму, – тот тем самым произведет на свет мощный поток инвестиций. Интересный вопрос здесь в том, какую он сам будет играть роль в присвоении и распределении произведенной благодаря ему добавленной стоимости.

Наконец, о «судьбе управляющих компаний в составе естественных монополий». Не устану приводить в пример замечательный образ братьев Стругацких. Герою одной их повести задали вопрос: «Что с нами будет?» И он, под влиянием стресса, злобно заорал: «Все только и спрашивают, что же с нами будет… Хоть бы одна сволочь спросила, что мы должны делать!» Судьба управляющих компаний определится их же собственной стратегией, способом управленческого действия в составе регионов, отраслевых естественных монополий, а также «неестественных монополий», которых у нас в стране немало. Либо управляющая компания занимается делом, то есть управляет капитализацией и производством добавленной стоимости активов, при которых она состоит. При этом она может быть частной, государственно-частной, чисто государственной, работать на основе концессии, аренды и т. п. Тогда ее судьба определится ее реальной управленческой, собственнической компетенцией. Естественно, при прочих равных гораздо лучше иметь дело с вменяемым государством, способным отличить эффективную управляющую компанию от неэффективной… Либо компания гордо именуется управляющей, но при этом тихо «пилит» доставшиеся ей от предков потоки в ожидании своей судьбы. Пока что у нас именно таких значительное большинство.

Л. Т.: Думаю, реально есть две оси, по которым может определяться судьба управляющих компаний.

Первая ось – это влияние государства. Новые управляющие компании будут формироваться при прямом и непосредственном участии государства.

Вторая ось – это иностранцы. Чем ближе наши отрасли интегрируются с зарубежными, тем больше у тех шансов войти в прямое управление. Наши естественные монополии создавались в Советском Союзе, и все стандарты, прежде всего технологические, напрямую привязаны к кадрам, обученным в СССР. Поэтому пока иностранцам тяжело «сесть» на управление всеми нашими активами.