Такого не случалось со мной до сегодняшнего дня.

Я зарылся рукой в волосы у нее на затылке, тогда как моя вторая рука путешествовала по ее телу, запоминая каждый изгиб сквозь одежду. Гвен снова поднялась на носочки, ее пальцы сгребли мягкий хлопок у меня на груди, аккуратно изучая мышцы, выступавшие на моем животе. Глубокий стон вырвался из меня, когда ее бедра коснулись меня там, где я был твердым и полностью готовым для нее.

Мои пальцы скользнули под ее свитер, продвигаясь вверх по ребрам и достигая груди, вызвав тем самым у нее дрожь. Кожа Гвен была такой мягкой, ее мышцы вздрагивали, пока я массировал ее плоть сквозь тонкое кружево ее бюстгальтера, ее соски стали как камешки. Она выдохнула прямо напротив моего рта, и я отстранился, чтобы обрушить поцелуи на ее кожу и ключицы. Я чувствовал, как ее пульс отбивал беспорядочный ритм.

Когда мои зубы прикусили чувствительное местечко на ее челюсти, Гвен застонала и опустила руки на пояс моих штанов. Она расслабила ремень, но никак не могла справиться с пуговицей и молнией, и мне потребовалось вся моя сила воли, чтобы не сделать все за нее. Наконец, она расстегнула молнию, крепко обхватывая мою задницу, и притянула меня еще ближе к себе.

Было похоже на то, как будто меня ударило электрическим током, каждый дюйм моей кожи ожил и просто гудел от дикой энергии. Я отступил достаточно далеко назад, чтобы стащить с себя штаны и снять рубашку. После этого, я снял с не свитер и расстегнул молнию ее черных штанов, стягивая их вниз по ее бедрам, мой взгляд был сосредоточен на ее практически полностью обнаженном теле.

Я столько лет ждал, чтобы увидеть ее именно такой — изнывающей от желания и уязвимой. Комплект из лифчика и трусиков — цвет, фактура, которые ничего не оставляли для воображения — это было так на нее не похоже, что мне было интересно, не для меня ли она выбрала это белье, такое, казалось бы, не свойственное для нее?

— Ты ожидал увидеть небесно-голубой цвет Blizzards? — спросила она.

То, как она стояла там, когда я с трудом дышал, и была такой раскованной, это только усилило мое желание. Я ожидал увидеть нервный и смущенный румянец, покрывший ее щеки, вместо этого я получил внимательный взгляд, который говорил «ты собираешься пялиться на меня всю ночь или собираешься взять то, что мы оба так сильно хотим?».

— Иди сюда, — прорычал я, потянувшись к ней. Одним щелчком своих пальцев, я расстегнул ее лифчик и отбросил его в другую сторону комнаты. После этого я заставил Гвен отступать назад до тех пор, пока ее ноги не коснулись постели, и опустил ее на покрывало. Она медленно сдвигалась к спинке кровати, пока я двигался, нависнув над ней, не в силах оторваться.

Прижав свои ладони к ее груди, я склонил голову к соску, очертив напряженную вершину языком, прежде чем вобрать ее в свой рот, затем проделал то же самое с другой стороны, обдувая их оба прохладным воздухом. Всхлипывая, Гвен двигалась навстречу моим прикосновениям. Я улыбнулся, позабавленный тем, насколько я сильно возбуждал ее. Но затем, она запутала пальцы в моих волосах, притягивая мои губы обратно для безудержного поцелуя. Наши языки поглаживали и дразнили, тогда как ее руки заявляли свои права на меня, исследуя каждый дюйм моей кожи и двигаясь вниз, обхватывая и сжимая мою эрекцию сквозь тонкую ткань боксеров, что я практически кончил.

Твою мать, я люблю ее такой — страстной, раскованной, остро нуждавшейся во мне, так же как и я в ней. Поток вожделения пронзил меня.

Я поцелуями спустился вниз к ее животу, к кромке ее белья. Гвен приподнялась на локтях, ее дыхание было прерывистым, она наблюдала за тем, как я стаскивал кружево вниз по ее ногам и отбрасывал их в сторону. Затем я опустил голову, проводя языком по внутренней части ее бедра и вдыхая аромат, после того, как накрыл своим ртом то место, где она была опухшей и влажной по моей вине, облизывая и посасывая ее там.

Когда я ввел в нее два пальца, Гвен издала приглушенный вскрик и рухнула обратно на кровать, ее руки находились в поисках чего-то, чтобы найти для себя опору, не в силах полностью ухватиться за изголовье кровати или подушки. Я ускорил темп движений, ее тело дрожало от моих решительных действий, ее кожа блестела от пота. Она балансировала на грани, но я не собирался останавливаться до тех пор, пока она не рухнула. После резкого поворота моего запястья, бедра Гвен подпрыгнули вверх, испуганный вскрик сорвался с ее губ, резкий, настоящий и до смешного сексуальный, когда я чувствовал, как она сжимается вокруг моих пальцев, и ощущал ее вкус на своем языке.

Так, как будто этих ощущений было слишком много, она ухватилась за мой затылок и притянула меня, чтобы я навис над ней снова, приподнимаясь на локтях по обе стороны от ее лица. Она смотрела на меня подернутыми поволокой, мерцающими глазами, ее грудь тяжело поднималась и опадала, мышцы ее живота были напряжены подо мной.

— Логан, пожалуйста, — ее слова — частично просьба, частично мольба — вызвали у меня головокружение от того, как сильно я хотел ее.

Я стащил свои боксеры. Не глядя, дотянулся до своей тумбочки и вытащил пакетик из фольги. Разорвав его, я раскатал презерватив по своей длине и снова оказался между бедер Гвен, но остановился.

— Прекрати дразнить меня, — она сместила свои бедра так, что я скользнул по ее гладкому входу, издавая громкий стон.

— Гвен, я не шучу, — мое горло так пересохло, что голос звучал резко. — Не тогда, когда дело касается тебя.

Я погрузился в нее, и мы оба застонали, когда нашли идеальный темп. С каждым ударом, я вглядывался в ее лицо, очарованный теми эмоциями, что играли на нем — потрясение переходившее в удовольствие и превращающееся в жажду.

Ее карие глаза вспыхнули, когда я ускорил темп, погружаясь в нее глубже и сильнее, теряя голову от того, насколько узкой она ощущалась вокруг меня. Она выгнула свои бедра, подстраиваясь под мой ритм. Я обернул ее ноги вокруг своей талии, и она впилась пятками в мой зад, царапала ногтями между моих лопаток и прикусывая зубами мочку моего уха.