Моя мама сделала глоток своего чая Латте и сказала:

— Терпение, дорогая. Он будет здесь, когда соберется. Займи себя чем-нибудь, пока мы ждем его.

Она развернула газету и протянула мне раздел статей про жизнь, а я противилась желанию закатить глаза. Пока она просматривала заголовки, я пролистывала разделы «Мода и Стиль», «Путешествия», «Свадьбы и Знаменитости», периодически поглядывая в окна на людей, которые спешили по своим делам. Я улыбнулась, заметив маленькую девочку, которая дергала за поводок свою собаку, пытаясь остановить ее от прыжков по кучкам опавших листьев на тротуаре.

Вскоре мой разум снова вернулся к Логану, к вздохам и стонам, что срывались с моих губ, когда он поднял меня на разделочный стол и целовал глубоко и крепко. Все было так, как будто он точно знал, как распознать мои эмоции, дать мне именно то, в чем я нуждалась. Я могла только представлять себе, какие бы отчаянные мольбы он мог услышать от меня, если бы прикоснулся своими губами к другим частям моего тела.

— Ты снова мечтаешь, — голос моей матери вернул меня к реальности.

— Я просто разглядывала людей, — ответила я.

Моя мама хмыкнула, рассматривая мое лицо, и я надеялась, что мои горящие щеки не выдавали моего яркого воображения.

Избегая ее взгляда, я глотнула свой глинтвейн и перевернула страничку на раздел «Еда», желая узнать, какие новые вкусовые комбинации мои приятели шеф-повара создавали в кулинарной столице страны. Все внутри меня замерло, кроме сердца, которое упало куда-то в область моего живота, когда мой взгляд упал на фотографию Стивена, восседавшего на табурете в своей закусочной в Lower Manhattan. Заголовок гласил: «MUDHEN TAVERN БЛИСТАЕТ НОВЫМИ ВКУСАМИ ДЕРЕВЕНСКОЙ ПИЩИ».

Кровь билась где-то у меня в ушах, когда я просматривала статью. Это было типичное описание ресторана, где описывались сильные стороны и указывались улучшения, охватывая самые основные безусловные блюда — фавориты в меню, винная карта и коктейли, предлагаемые десерты, обстановку заведения и обслугу. В целом, оказалось, что критик the New York Times был очень впечатлен своим посещением — он даже включил короткую беседу в формате вопрос-ответ в конце статьи.

Кевин Уэллс, критик:

— Итак, похоже, что вы открыли очередного талантливого молодого су-шефа — Оливию Брайан, в вашем заведении Mudhen?

Шеф Дюран [смеется]:

— Ну, такая стратегия хорошо работает в Голливуде.

Кевин Уэллс:

— Вы, безусловно, сами по праву являетесь звездой, учитывая то, что Brindille заработал третью звезду Michelin.

Шеф Дюран:

— Полагаю, что так, но помогает то, что мисс Брайан — та, кто стремится обучаться на кухне и сама от природы талант на кухне.

Кевин Уэллс:

— В сравнении с кем?

Шеф Дюран:

— В сравнении с теми шефами, кто получил традиционную подготовку, посредственный набор навыков, с теми шефами, что склоны к драматизму и к тому, чтобы ставить себе в заслугу успех других людей. Но на самом деле, мы здесь не для того, чтобы обсуждать старые дела. Я двигаюсь вперед, и мне от этого только лучше.

До того, как я смогла контролировать свой мозг, я разорвала на кусочки статью и самодовольное лицо Стивена на фото, снова и снова, а потом вдобавок ко всему бросила кучку отвратительного конфетти в кружку со своим глинтвейном.

Какой. Он. Мудак.

— Гвендолин, что нашло на тебя? — моя мама прижала руку к груди, выражение ее лица было ошеломленным.

— Напыщенный член, который со мной больше никогда не случится.

— Милая! Что за выражения?! — прошипела она, оглядывая кофейню, чтобы посмотреть, повернулся ли кто-нибудь в нашу сторону или нет.

— Прости. Напыщенный мудак будет звучать намного лучше.

Стивен сказал, что я была одной из тех, кто имеет посредственный набор навыков? Когда-то он был кулинарным гением, а сейчас он был не более чем второсортным поваром, который не мог бы увидеть разницы между бананом и тем, что было у него самого в штанах.

И Стивен будучи Стивеном, и без сомнений, он спал — и использовал — того бедного су-шефа, которая понятия не имела о том, что в ее сторону несся грузовик предательства. Он отбросил бы ее в сторону, постаравшись разрушить ее карьеру и репутацию, как он попытался сделать это со мной, а она была ослеплена.

Настолько, насколько меня впечатлило интервью Стивена, настолько же это обрушилось на мою реальность. Я по-прежнему позволяла этому человеку влиять на мою жизнь, относиться ко мне как к какой-то сноске в тексте, как выразился Логан. Но я отказываюсь терпеть это. Стивен не собирался позволить мне иметь ту карьеру, что я заслуживала, а я не собираюсь позволять этому эгоистичному мудаку удерживать меня в стороне от того, что я хотела сама.