– Ты не веришь?

Зеленоглазая пожала плечами, розы тряхнули лепестками, брызнув искорками росы, скатившимися за вырез вышитой сорочки, туго натянутой на груди. Алекс и Снег, стоя столбом с ее появления, разом сглотнули.

Изумрудные глаза хитро блеснули, подмигнув оторопевшей Мари. Майка, так и стоявшая у стойки, нехорошо прищурилась, опущенная рука начала шевелить пальцами и… и чуть засветилась золотым.

– А, может, и есть чем… кем заплатить. – протянула зеленоглазая. – Вон того, светленького, мне хватит надолго. Милая…

Она повернула лицо к Майке.

– Мы обе девочки, и совет дам один раз. Не смей делать задуманное, иначе сильно пожалеешь. Это мой дом.

– Снег, Злой, Алек… – Карл закашлялся, побагровел, сплюнув густо-красным на пол. – Ну-ка, вон на улицу и быстро!

– Стойте, мальчики. – проворковала зеленоглазая. – Он болен, в таком состоянии что только не говорят.

– Вон! – Карл шагнул вперед, запнулся и упал на колени, еле успев не удариться лицом, опершись на дрожащие руки. – Вон!

За Майкой, намеренно скрипнув досками, вышла огромная серая псина… волк. Мари охнула. Волк показал клыки.

Изумруды глаз переливались зеленью, притягивая к себе мальчишек, только-только стоявших столбом. Запах реки и кувшинок, сладкий, дурманящий, плыл все гуще. Даже Злой, такой невозмутимый, одеревенело сделал первый шаг. Анни вцепилась в него, оказавшись рядом.

Хозяйка усмехнулась, розы шевельнули лепестками, рдея светящейся красным глубиной. К кувшинкам добавился тонкий аромат лесных цветов.

Карл, кашляя все сильнее, почти полз к ней.

Волк, взрыкивая, поворачивал башку то к нему, то к Майке.

«Бойся тьмы» текла уже на повторе, заставляя адреналин кипеть еще сильнее.

– Эликсир может быть ваш, мальчики, все честно. А мне вот нужен… – хозяйка чуть подалась вперед, локтями упершись в стойку. – Мне нужен один из вас. Неужели никому не захочется остаться у меня?!

Мари, почему-то дрожа, шагнула вслед Алексу, и замерла. Улыбка хозяйки стала шире, мягкая и зовущая… и поблескивающая странно острыми и длинными клыками.

– Я тебя… – Карл начал вставать. Волк, глухо зарокотав, напряг лапы.

– Ай-ай, какая полная драматизма сцена. – донеслось с лестницы. – Неужели я настолько вовремя?

Волк зарычал сильнее. И чуть отступил.

Первым по лестнице спустился огромный дог, встал, расставив лапы и недобро глядя на волка. Следом, постукивая каблучками, вниз спустилась…

Мари даже не и не знала, как ее описать. Так сейчас можно одеваться только в кино, но спустившаяся на самом деле оказалась закутанной в шелк, посверкивающий брызгами камней и переливающийся очень красивыми нитяными узорами. По рукавами, воротнику и подолу безумно красивого легкого пальто, вынырнувшего откуда-то из начала двадцатого века, в тон узорам переливались меха. И, само собой, наряд довершала изящная и немного кокетливая шляпка с острыми полосатыми перьями. Да еще с вуалью, полностью закрывающей лицо гостьи.

На высокого сильного подростка, с копной медно-золотистых волос, торчащих во все стороны и в армейской куртке, никто почти и не смотрел.

– Так! – тонко-острый зонт, совершенно сухой, стукнул по доскам. – Очень вовремя. Здравствуй, дорогой Карл. Здравствуйте, милые дети. Здравствуй, Огнея. Убери своего блохастого, пожалуйста, он мне не нравится.

Мари смотрела на нее немного потрясенно. Сила и уверенность, расходившиеся от вошедшей, чувствовали все. И даже запах кувшинок стал слабее, спрятавшись где-то глубоко в темных задних комнатах аптеки.

– Как меня зовут, дети, вам пока знать необязательно. А вот этот ваш будущий товарищ почему-то упрямо желает называться Лохматым. Думаю, вы познакомитесь с ним чуть позже. Карл, ты меня удивляешь, сильно, и даже очень. И заставляешь переживать за мое решение о поручительстве за тебя. Как можно допустить такое, что ты почти погиб из-за… А из-за чего, кстати?

Карл, уже просто лежа на полу, кашлянул, булькнул, попробовал рассмеяться.

– Ох, прости-прости. – гостья двинулась к стойке.

Волк, испуганно заскулив, задом спрятался в выпустившую его тень.

– Феникс, пожалуйста.

Зеленоглазая Огнея, потерявшая все свое опасное очарование, смотрела на протянутую руку, облитую тонкой перчаткой с вышивкой.

– Пожалуйста.

Бутыль оказалась у гостьи сразу же, стоило только мягко-бархатному голосу зазвенеть спрятанной сталью угрозы.

– Карл, Карл… – шелк прошелестел, остановившись у бледного и почти теряющего сознание бородача. – Что же ты так…

Пробка, из нержавейки, покрытая ломаными знаками, скрипнула, выпуская наружу остро пахнущий запах.