Баэльт вскочил со стула, опрокинув его и, подскочив к хозяину, врезал ему в живот кулак. Тот захрипел и согнулся.

Да. Шансы в Веспреме выглядят неприглядно.

– Я спрашиваю еще раз - кто хозяин таверны?! Где плакт?!- просипел ему в лицо Баэльт, пока мужчина, согнувшись и выпучив глаза, кашлял.

– Тут нет никакого плакта!

Новый удар в живот заставил его подавиться своими словами и согнуться.

«Ну давай же, идиот, скажи, где плакт! Гусу позарез нужен этот чёртов плакт! Избавь меня от нужды делать это!»

Но хозяин лишь сипел, пучил глаза и кашлял. А потом, подняв голову, прошептал:

– Я не понимаю, о чём вы…

Идиот, какой же он идиот, подумал Баэльт, отворачиваясь.

Люди в масках расселись за столами, как будто бы ничего не произошло. Один из налётчиков шумно хлебал пиво из кружки, которую достал из мёртвой хватки лежащего лицом на столе нидринга.

Проклятый сброд.

Как только Баэльт обернулся, зал погрузился в гробовую тишину. Двое шумевших головорезов прекратили спорить, кому достанется кошелёк убитого выпивохи.

«Помогай ему во всём, следи. И добудь мне то, чем его можно шантажировать. Или сделай это». Так, Эрнест?

Баэльт обвёл взглядом разгром. Три трупа. Восемь. Двенадцать. Проклятье…

А ещё хозяин таверны. Тринадцать. Проклятое число.

– Он сознался?- подал голос Тавер.

– Нет,- скривил лицо Баэльт. Проклятье, он не может позволить им убить его… Может…

– Отправим его Вигору. Пусть передаст послание.

– Послание?- хмыкнул кто- то.- Не помню, чтобы Гус говорил что- то о послании.

– Ты своё имя запомнить не можешь,- фыркнул Тавер.- Мрачноглаз сказал – пойдёт! Кто- то не согласен?

– Кто- то хочет возразить?- Брина стала рядом, поигрывая мечом.

Давер, немой брат Тавера, спокойно стоял рядом. Вроде бы просто стоял – но от него расходились волны угрозы.

– Ладно,- согласился тощий налётчик.- Но как…

– Осторожно!

– Сзади!

Из- за спины раздались грохот, крик, вопли, чавкающие звуки.

Юстициар обернулся ровно к тому моменту, как Давер ударом кулака опрокинул хозяина на пол.

Один из державших только что хозяина таверны сидел, привалившись к стене. В его глазнице торчал стилет.

Рука Баэльта невольно дёрнулась к отсутствующему глазу. Интересно, бедолаги успели почувствовать боль? Или просто удивление, странное чувство – и… И всё?

Юстициар отвернулся, чтобы никто не увидел ярости на его лице.

Отнимать глаза – подлейшее, что можно придумать.

– Связать,- приказал он.

Скрипнул табурет, с которого поднялся кто- то из людей Грега.

– Нет, нет, прошу, это Вигор, Вигор…- сипели из- за спины у Баэльта исступленным, полным страстной искренности голосом.

Но поздно, парень, поздно.

– Нет, прошу,- шмыганье и бессвязный рёв переплетались с попытками освободиться.

– Держите этого урода,- просипел кто- то из налётчиков.

Мрачноглаз вновь обвёл взглядом разгром. Твою же мать… И это всё – его рук дело. Его цена на пути к возможности строить справедливость.

Он заметил на столе недопитую бутылку. Кажется, келморский виски.

Баэльт даже не замечал, как в его горле пересохло. Пара глотков чего- то горячего была бы сейчас очень кстати.

Нет, не сейчас.

В воздухе раздался сиплый крик – кто- то из раненных очнулся.

– Ещё один,- буднично произнёс низкий голос, раздались тяжёлые шаги, от которых пол сотрясался.

– Нет, нет, пожа…- и сиплый визг, который резал уши. Резал больше, чем самый острый нож.

Мрачноглаз схватил бутыль и сделал несколько больших глотков, едва ли не давясь виски. Пусть лучше так, чем переносить всё это в чистом рассудке…

– Что теперь делать с этим придурком?- спросил Тавер, мрачно глядя за плечо Баэльту.

– Бросьте его тут,- скомандовал Баэльт, делая ещё один глоток. Бутылка булькнула, когда он её перевернул, вливая себе в глотку пьянящую влагу. Он дал этому человеку надежду, дал ему прощение, а он швырнул всё это ему в лицо.

Отлично. Раз ему не нужно прощение, то…

– Надеюсь, твоя семья не прячется в подвале,- буркнул юстициар хозяину таверны.- Если у тебя есть семья. Поджигайте.

– Давер,- Тавер кивнул брату, и занялся делом.