Артанис хватило мгновения, чтобы понять мой замысел:

— Хорошо. Я помогу.

Она придвинулась ко мне, взяла из моей руки нож и ловким движением перерезала оставшуюся прядь. Я со всей силы стиснула в кулаке отрезанную косу. От распушившихся коротких волос шее было непривычно тепло и щекотно.

Расправив мне волосы поверх капюшона, Артанис вздохнула:

— Кривовато получилось. Ладно, потом подравняем. Держи.

Она выдернула из поясных ножен свой кинжал, вручила мне, а потом резким движением сдернула капюшон. Ее чудесные золотые волосы тоже были заплетены и в несколько витков уложены вокруг головы. Артанис вынула заколки — коса развернулась, змеей скользнув вдоль спины.

— Режь.

Я едва не выронила кинжал:

— Но Артанис… Тебе нельзя! Ты… Что скажет Лорд Артафиндэ? А остальные твои братья? Я не могу!

— Режь! Уж не думаешь ли ты, что мои волосы хуже твоих?! — сердито сказала Артанис и добавила мягче: — Не бойся. С братьями я объяснюсь.

Чуть не плача, я отложила свои волосы и взялась за косу Артанис. Она была толще и тяжелее моей, но и кинжал был острее ножа, и я управилась быстро. Освободившись от тяжести, дивные волосы Артанис взялись волною, концы прядей свились кольцами. Лицо ее обрамил золотой ореол, от которого оно стало еще прекраснее. Даже в хижине нашей будто сделалось светлее!

Артанис заметила мое восхищение, потому что сказала со смешком:

— Вот видишь, Тинвиэль, ты пугалась зря! Нашей красе не спрятаться в косе: отнимется коса — останется краса. Ты тоже ничуть не подурнела… Давай, займемся делом!

Короткие волосы лезли в лицо, мешали. Мы помогли друг другу подобрать их, по-мужски связав в хвост. Ладно, под капюшоном наши друзья и родичи не сразу заметят потерю… а капюшоны и снимать-то негде.

Сейчас хижина нагрелась от лампы, и мы работали с непокрытыми головами. Из расплетенных кос мы отобрали по несколько прядок, остальное скрепили нитками, чтобы волосы не рассыпались. Воткнув в снежную стену хижины стрелу, мы за середину привязали к древку мою прядь и прядь Артанис.

И начали плести.

Мы работали в четыре руки, чтобы волосы не путались, а плетение получалось тугим и ровным. Артанис свивала пряди, а я придерживала перекрестья и расправляла свободные концы. Потом мы поменялись. Поначалу волосы норовили выскользнуть из пальцев, запутаться, но вскоре мы догадались скручивать пряди навстречу другу — и дело пошло живее. Из-под наших рук, удлиняясь, выходил красивый черно-золотой шнур с палец толщиной. Когда он стал длиною больше локтя, мы намотали его на стрелу, а потом снова закрепили ее в снежной стене хижины.

Пора было надставлять длину, и мы прикидывали, как ловчее сделать это, когда снаружи послышались торопливые шаги и Арквенэн крикнула радостно:

— Тинвэ, ты здесь? Я поймала рыб! Целых четыре! У нас есть еда!

С большой рыбиной в руке она влезла в хижину… и уставилась на нас разинув рот. Мы тоже, вцепившись в свою веревку, молча смотрели на нее.

Первой нашлась Артанис:

— Сильно замерзла? Иди к лампе, погрейся. Рыбу потом почистим, сейчас не хочется руки пачкать.

И она вернулась к плетению.

— Рыба — это з-замечательно, — пробормотала я. — А как мы ее приготовим?

Арквенэн вскричала:

— При чем здесь рыба?! Что вы наделали? Хоть бы меня спросили!

— Не шуми, — Артанис была само хладнокровие. — Не то сюда сбежится народ. А нам это ни к чему.

Кое-как опомнившись, я объяснила:

— Нам же нужна веревка, морского зверя добыть. Где еще мы ее возьмем? А так… пригодится.

— Вы обезумели, — сказала Арквенэн горько. — И что теперь с вами делать?

— Помочь, — усмехнулась Артанис.

Арквенэн вздохнула:

— Помогу, куда деваться. Только рыбу матерям отнесу. Пусть хоть детишки досыта поедят… раз вам до себя дела нет, — и выбралась наружу, прежде чем мы остановили ее.

Как бы она не растрезвонила по всему лагерю о нашей затее! Тогда точно сюда набьется толпа любопытных, и нам работать не дадут.

С другой стороны… Наша тайна так и так скоро раскроется. Стоит ли волноваться понапрасну?

Вопреки моим опасениям, Арквенэн вернулась быстро и вернулась одна. С хмурым видом она принялась возиться, поправляя шкуры на полу и раскладывая под стенами немногочисленную утварь. Похоже, она вовсе не горит желанием вместе с нами плести веревку! Ну и ладно, не заставлять же ее, в самом деле…

Кропотливая работа требовала сосредоточенности. Некоторое время я не отрывала глаз от плетения — и встрепенулась лишь на удивленный возглас Артанис.

Глянула — Арквенэн расплетала свою отрезанную косу! На лице ее было написано настоящее горе, в глазах блестели слезы.

Бросив плетение, я обняла подругу:

— Арквенэн, милая!.. Ну ты, ты-то зачем так сделала?

Она шмыгнула носом:

— Нам же нужны веревки… Одной не хватит. И вообще, с моими волосами красивее будет…