Но на этом вопрос не был исчерпан. В 17.00 армейская группа направила в ГА «Юг» официальный документ – радиограмму, в которой не только повторялись прежние доводы, но и подчёркивалось, что, по её мнению, «использование этой техники для местных атак также не целесообразно ввиду высокой степени риска потери ценного персонала и техники» [138] .

Судя по трофейным документам, Э. фон Манштейн внимательно следил за решением этого в общем-то незначительного (относительно масштаба его должности), но, учитывая пристальное внимание Берлина к «Хорниссам», крайне опасного вопроса. До этого момента для постоянного нервного напряжения ему с лихвой хватало проблем с затягиванием «Цитадели» и детищем Гитлера – не подготовленными к боевым действиям «пантерами». Фельдмаршал знал не очень лестные отзывы об этих машинах и понимал, что если операция сорвётся (а вероятность этого была высокая), то большие потери «пантер» (из-за их технических проблем, высокой плотности минирования обороны русских и т. д.) лишь усугубят ситуацию и крупного разговора с фюрером не миновать.

А тут ещё возникла неприятная ситуация с новыми самоходками, о которых стало настойчиво проявлять большое беспокойство ОКХ. Хотя всем было очевидно, что они, как и «пантеры», не только к боям не готовы, но и командование в войсках всех уровней не знало, как и где их толком использовать. Поэтому фельдмаршал поступил как обычный чиновник, на горизонте которого возникла опасность конфликта с руководством. Он проигнорировал возможный положительный эффект от использования САУ для дела и счёл за благо прекратить дискуссию об их применении непосредственно в ходе «Цитадели». В тот же день был подписан приказ: собрать все три роты 560-го дивизиона, находившиеся в Белгороде, Чугуеве и Липцах, и сосредоточить в Харькове «для обороны периметра города в качестве неподвижных огневых точек» [139] . Проще говоря, мощное, спешно разработанное для «Цитадели» вооружение Манштейн спрятал в тылу во избежание его потери. Кемпф и его штаб были не только довольны этим решением, но, хотя и в завуалированной форме, однако вполне ясно для посвящённых в проблему, посоветовали отправить её не в Харьков, а обратно в Рейх, тому, кто её изобрёл. В 17.30 Х. Шпайдель связался с оперативным отделом штаба Буссе и сообщил: «Армейская группа не готова принять на себя ответственность за боевое применение этого дорогостоящего, но не готового к бою вооружения. Он также высказал соображения против способа использования «Хорниссов» (как неподвижные огневые точки. – В.З.), который предписан приказом группы. Он просил передать эти соображения в высшие инстанции» [140] .

Таким образом, менее чем за сутки до начала «Цитадели» почти целый день все крупные армейские структуры от 42 ак и вплоть до Берлина, под началом которых находились сотни тысяч личного состава и тысячи единиц техники, изготовившиеся к решительному броску, занимались уяснением того, как же всё-таки использовать в этой операции 14 самоходок! Возникает вопрос: «Им в этот момент больше делать было нечего?» Ведь 560-й дивизион поступил к Кемпфу не 4 июля, а в конце мая. Почему же все от ОКХ до штаба армейской группы стали решать вопрос о его применении за сутки до «Цитадели»? Разве до этого никто не знал о проблемах с техникой? Зачем нужно было отвлекать офицеров группы и 42 ак, загружать средства связи именно в последние сутки перед операцией?

Формально – бюрократический подход ОКХ (да и группы армий) к формированию и доведению до боеспособности этого дивизиона очень похож на то, как «спустя рукава» готовилась к боям под Курском бригада «пантер». Разница лишь в том, что о судьбе «пантер» периодически справлялся сам Гитлер и это несколько подстёгивало ответственных за её создание исполнителей, а о «Хорниссах» никто особого беспокойства не проявлял. Решение о формировании дивизиона было принято 3 апреля 1943 г. В мае, стремясь быстрее отчитаться об исполнение приказа Гитлера о поставке новой техники в войска к 12 июня (очередной дате перехода в наступление), ОКХ отправило его и 45 положенных ему по штату «Хорниссов» по железной дороге в АГ «Кемпф», которая включила его в состав 42 ак. Переложив ответственность за дальнейшую судьбу подразделения на армейскую группу, Берлин забыл о нём на месяц, хотя оно совершенно не было готово к боям. Старалась дистанцироваться от этой проблемы и группа армий. В то время «Хорниссы», как и любая новая техника, обладали всем набором «детских болезней», а командование и дивизиона, и корпуса, и армейской группы не понимало, как лучше использовать это довольно тяжёлое (24 т), сложное при манёвре и очень приметное на поле боя (без малого 3 м) вооружение. Причём именно чрезмерная высота была главным недостатком. Ствол её 88-мм орудия располагался в 2,24 м от земли, что на 0,6 м превышало стандартное размещение этой пушки на её прежнем крестообразном лафете [141] . И при этом рубка имела слабое противопулевое бронирование.

17 июня 1943 г. командир дивизиона направил в ОКХ письмо, в котором чётко указал, что его подразделение к боевым действиям не готово из-за большого числа технических проблем у самоходных орудий. Почти две недели было тихо. По плану наступления АГ «Кемпф» дивизион предполагалось выдвинуть в полосу 3 тк на второй день операции для усиления противотанковой обороны его левого крыла и стыка с ак «Раус». Но лишь в начале июля все, в том числе и ОКХ, вспомнили о том, что подразделение-то к боям не готово. Началось лихорадочное решение проблемы, напряжение нарастало, линии связи накалились, и вот за сутки до наступления настал пик. Причём суть всех звонков, обсуждений и распоряжений в адрес Кемпфа сводилась к одному: по приказу фюрера, мы вам дали «чудо-оружие», используйте его, хотя мы считаем, что непосредственно на поле боя его лучше не выводить, чтобы ненароком не потерять от огня противника, лучше их закопать где-нибудь в тактической зоне. И Манштейн счёл за благо не рисковать этим дорогим «подарком» Берлина и послушал совет ОКХ. Дивизион так и остался в составе 42 ак, но участия в «Цитадели» не принял. Хотя впоследствии, в 1944 г., немцы всё-таки научатся использовать эти орудия, и они стали мощным средством их противотанковой обороны. Я не случайно столь подробно остановился на этом эпизоде, чтобы на конкретном примере показать реальный, а не придуманный после войны германскими генералами процесс подготовки «Цитадели» и то, как в действительности решали насущные проблемы войск те, кто после войны, спасая репутацию военной элиты Рейха, будет рьяно обвинять Гитлера и в провале «Цитадели», и в проигрыше в войне.

Учитывая свои скудные возможности для прорыва переднего края главной полосы, командование армейской группы большие надежды возлагало на артиллерию, в том числе и зенитную, хотя и её было очень мало. К началу Курской битвы 3-е арткомандование, подчинявшееся корпусу Брайта, имело в своём составе: 2/62 ап (105-мм лёгкие гаубицы), 2/71 ап (150-мм гаубицы), 875-й отдельный дивизион тяжёлой артиллерии (210-мм гаубицы), 99-й и 153-й зенитные артполки, а уже в начале операции будет придан ещё и штаб 612 ап. Более существенное усиление получил ак «Раус», его 153-е арткомандование располагало: 1/21 ап (105-мм лёгкие гаубицы), 1/77 ап (105-мм лёгкие гаубицы), 2/54 ап (105-мм лёгкие гаубицы), 4-м, 7-м и 48-м зенитными полками (72 88-мм орудия), 905-м дивизионом штурмовых орудий (31 StuG) и 393-й батареей штурмовых орудий (12 StuG).

Как вспоминал Э. Раус, основная часть запланированного для его соединения усиления начала поступать с конца апреля: «…Три зенитных артполка, имевших на вооружении 72 88-мм орудия и примерно 90 меньшего калибра, были приданы корпусу, чтобы восполнить недостаток артиллерии. Установка командования люфтваффе запрещала подчинение офицеров частей зенитной артиллерии командирам сухопутных войск; поэтому начальники артиллерии корпуса зависели от того, насколько хорошо были налажены их отношения с командиром частей зенитной артиллерии. Это нередко приводило к разногласиям, но в целом система организации оправдывала себя.

…Армейская группа размещала прибывавшие соединения недалеко от Харькова. Части, находившиеся на фронте, отводились в тыл до одной трети сил (усиленная полковая боевая группа) для реорганизации в прифронтовой зоне. Так как первоначально атака была назначена на 4 мая, предпринимались максимальные усилия, чтобы подготовить личный состав и технику» [142] .

Однако Гитлер отложил запланированный на начало мая удар на Курск, и у ГА «Юг» появилась возможность продолжить подготовку войск. К началу июля В. Кемпф смог собрать для «Цитадели» в общей сложности менее 100 000 военнослужащих, из которых только 32 000—34 000 находились непосредственно в боевых соединениях [143] . Корпуса Брайта и Рауса в общей сложности располагали 36 пехотными батальонами, 344 танками, 75 штурмовыми орудиями, 32 САУ ПТО «Мардер», 317 орудиями полевой артиллерии, 216 зенитками (в том числе 72 шт. 88-мм) и 126 шестиствольными миномётами. Подробно численность и вооружение соединений армейской группы к началу операции «Цитадель» смотри в таблице № 6.