Ай! — отреагировала я на особенно подлый прием доктора.

Это не «ай», а ай-яй-яй, — вздохнул Флинн. — Доиграетесь до горячки. Вам так хочется валяться в бреду?

Доктор, бал уже совсем скоро, — напомнила я.

Ничего с балом не случится, — проворчал Флинн, изучая этикетку на принесенной мною бутылке от микстуры. — Пройдет, как обычно. А нет, Легран прорычит пару поздравлений с трибуны, и дети разбредутся по комнатам в общежитии, пить пронесенный мимо поста алкоголь.

— Доктор! — возмущенно выкрикнула я.

Ужас, согласен, — притворно смутился Флинн и побрел к шкафчику с лекарствами. — Но просто знайте, праздник состоится с вашей помощью или без нее.

Нет. — Я решительно мотнула головой. — У меня полно дел.

У меня еще уроки с Леграном, открытый вопрос с нападением, тайны и загадки. И бал. Сама себе признаться не могла, почему меня так тянет на эти танцульки. Ведь весь вечер просижу в уголке, любуясь весельем других. Но подсознание глумливо подхихикивало и уличало меня во лжи. Да, я лгу сама себе, я знаю, почему хочу на праздник, я знаю, что это глупо, но очень хочу провести этот вечер в компании одного странного, но такого необыкновенного мужчины.

Вот что, сударыня, — вздохнул доктор, разглядывая мою склянку из-под лекарства. — Вот точно такой пакости в моем арсенале нет. Да и на теперешнем этапе воспаления она будет малоэффективна.

На столик передо мной поставили синий флакон.

Это сильнее, снимает боль и воспаление. Единственный минус — несовместимо с алкоголем.

Это не страшно, я не любитель спиртного, — алчно хватая пузырек, выдохнула я.

Тогда принимаете согласно инструкции, — удрученно разглядывая меня, произнес доктор. — Но после бала жду вас на лечение. Это все не шутки, мэса.

Я кивнула доктору и, засунув лекарство в карман пальто, поковыляла прочь из пропахшего медикаментами помещения. Я не люблю этот запах, меня воротит от вида больничных стен и людей в белых халатах. Я понимаю, что это все необходимо, но годы мытарств по больницам привили мне стойкую антипатию к белому цвету и жестким койкам.

Я вывалилась из лазарета с видом законченного наркомана, получившего дозу. Я не могла дождаться, кода дойду до общежития, волью в себя микстуру и грохнусь спать, даже не раздеваясь. Я блаженно улыбнулась, представив сон без судорог и боли в костях.

Мэса! — громыхнул кто-то за моей спиной, когда я повернула на главную аллею парка. — Мэса Ноарис, подождите!

Я вздохнула и обернулась на голос. По дорожке парка в направлении меня широко шагал Хэйл. Огромные ступни оставляли на снегу не отпечатки, а настоящие кратеры, шляпа-котелок надвинута на глаза, в зубах дымящаяся сигара. Только дубины в руках не хватает, для дополнения сурового образа защитника гор. А вокруг безмятежность. Снежок на ветках, синички на дорожке, дети визжат и резвятся. И когда я перестану удивляться всему происходящему? Наверное, никогда.

Мэтр Хэйл, что-то случилось? — напряглась я.

— Я к Ену, по делу, — затушив сигару, произнес тролль. — А тут, вижу, вы идете, грустная такая, уставшая.

А я шла в общежитие.

Я улыбнулась троллю и протянула руку для приветствия. Нога, зараза, ныла нещадно, и в данный момент я изображала перед Хэйлом цаплю. Благо, широкие юбки позволяли скрыть от тролля мою неприглядную позу с оттопыренной ногой. Но мэтр Хэйл оказался очень догадливым.

Да? Тогда можно вас проводить. Если вы не против, — оскалилось это галантное чудище.

— Я только «за», — повисая на предложенном локте, выдохнула я.

Далее по парку мы двигались вместе. Троллю приходилось низко склоняться ко мне, мне постоянно задирать голову вверх. Но общаться с Хэйлом мне было необычайно приятно.

А что за дела? — Я решила немножечко понаглеть.

Это относительно молодого волчонка и его выходки в городе, — беззаботно отозвался Хэйл.

Майка? — испуганно выдохнула я. — А что? У него проблемы?

Нет. Старейшины вошли в положение паренька, — отозвался тролль. — Все же подросток. Сирота. Еще и период перестройки организма. Он же считает часть жителей школы своей стаей. Вот, пришел обрадовать Ена.

Я не знала, что Майкл сирота, — покачала я головой.

Да, среди оборотней это часто случается, — вздохнул Хэйл. — Не все умеют держать в узде свои инстинкты. А такое плохо заканчивается в восьмидесяти процентах случаев.

Вы, о чем?

Родители Майка были нестабильными, мэса, — опять вздохнул Хэйл и выразительно на меня глянул.

Я пару минут тупо хлопала глазами, пытаясь осмыслить услышанное.

— Вы… Вы хотите сказать… О небо.

Наш мир жесток, мэса, — фыркнул тролль, разглядывая зимний парк. — В нем не прощают тех, кто ставит под удар вид.