Шрифт:
– Скоро все исправится. Верьте.
Я не дождался ее реакции - решительно повернулся и твердым шагом пошел на завод. Благо, теперь была уверенность, что Тин там. Мечта с ним, поводов для беспокойства нет. Хотя бы в ближайшие несколько часов.
Жизнь с постоянными проблемами и нуждами научила ценить спокойное время. Я никогда не умел жить по принципу "здесь и сейчас", всегда что-то планировал, о чем-то грезил, но это быстро забывалось, и на смену одним планам приходили другие. Сейчас же любая свободная - и спокойная - минута служила наградой. Можно было отдохнуть в дороге из пункта А в пункт Б. В дороге мало что может приключиться. А значит, это следовало ценить.
Бредя сквозь заросли крапивы, я уже слышал Ивана и Тина. Радостно отодвинул полог. Здесь работа кипела вовсю - ребята погрязли в груде металлолома, примеряли детали, оценивали каркасы и выглядели важнее ученых.
– Что, опять?
– спросил я, счастливый, что все хорошо.
– Как всегда!
– не отрываясь от дел сказал Тин.
– Мишка говорит, нам надо еще сто семьдесят деталей сделать.
Я захлопал ресницами и склонил голову.
– Почти, - хихикнул Тин, брынча инструментами на поясе.
– Всего две. Но сто семьдесят - масштабнее! Под стать нашему Ивану.
Кузнец зарделся и на радостях согнул тонкую металлическую трубу.
– Ох ты, - удивился Мишка.
– Надо почаще тебя хвалить. Получается эффективно.
– Так чего вы делаете на сей раз?
– не унимался я.
– Важные вещи, Саня!
– таинственно ответил Тин.
– Я, как настоящий безумный ученый, не должен раскрывать всех своих замыслов. Ты ж у нас читать любишь? Слышал про понятие "вау-эффект"? Так вот, не отбирай его у меня!
Я понимающе кивнул.
– У меня тоже есть для тебя вау-эффект.
– Да? Какой?
– Мне кажется, что появление тумана в Дымчатой связано с дядей Колей.
– Вау! И почему же?
Я развел руками.
– А вот тут у меня вау-эффекта нет.
– А что есть?
– Предположения.
– Эх, Оул. Ты как всегда. А я летать умею. Правда, у меня только предположения.
– Что за глупости, Тин.
– Вот и я о том же. И вообще - с каких пор для тебя полеты это глупость?
– А что же?
– Ну как...
– Как?
Тин смотрел на меня так, будто напротив него стоял не я, а, скажем, Петр Первый. Мишка почесал голову, взлохматил волосы и покачал головой.
– Хм, - вздохнул он.
– Наверное, я понимаю.
– Что?
– Что ты... Что я ошибся!
Иван что-то прорычал и, покраснев, согнул еще одну трубу. По его лицу текли ручьи пота, он тяжело дышал и устал, но был жутко доволен собой.
– Иван, ты чего?
– Тин даже снял свои очки.
– Выглядишь как настоящий гладиатор. Тебе бы еще меч в руку или топор.
Кузнец вздрогнул, как будто его ударило током, и засуетился.
– Так, вы как хотите, а я пойду. Надо помыться и привести себя в порядок. Завтра еду в город.
– Чего это ты вдруг так резко?
– спросил я.
– Да вот, вспомнил, дел много...
– отмахнулся Иван.
– Надо прикупить всякого для моих дел. Дел!
– Дела - это хорошо, - проговорил Тин, пристально глядя на Ивана.
– Давайте, до завтра! Надеюсь, миллиона мне хватит.
– Должно хватить, - успокоил его Мишка.
Иван тяжелой походкой покинул завод.
– Понятия не имею, как он будет покупать, - покачал головой Тин.
– Да как обычно, как. Покупал же всегда. Мир не без добрых людей и... Ой, погоди!
Я помчался за кузнецом, пролетел через занавес, неаккуратно вошел в поворот в протоптанном лабиринте и обжег о крапиву локоть, но таки догнал.
– Иван!
– А?
– он обернулся, испуганный и настороженный.
– Уф... Иван. У меня к тебе... К тебе просьба будет.
– Конечно! Какая, Саш?
– Привези мне, пожалуйста, цветы. Хорошие, красивые. Фиолетовые. Ладно?
Кузнец понимающе кивнул и улыбнулся.
– Хорошие красивые фиолетовые цветы, - повторил Иван. Я кивнул.
– Трех тысяч хватит?
– Денег или цветов?
– Цветов, само собой.
– Многовато будет, боюсь.
– Ну тогда возьму пять тысяч.
– Годится, - сказал я. Все равно спорить с ним было бесполезно.
– Ты попроси продавца дать тебе чек. Только у меня с собой денег нет... Найдешь?
– Не беспокойся. У меня их много.
– Не сомневаюсь.
– Тогда пока?
Я пожал ему руку.
– Пока, Иван. И это... Не говори Мишке, хорошо?
Иван расплылся в улыбке.
– Мог и не просить.