– Держи-ка! – крикнула наёмница и запустила меч уже со всей силы, явно не сдерживая себя. Старший едва смог подставить лезвие, столкновение вновь породило взрыв искр, что ослепил противников. Велиградец почувствовал спиной опорный столб высокого крыльца, он видел, как детище Круко трепещет в его руке, словно рвётся в сражение. Клинок северянки пылал как раскалённый в печи брус, и было уже понятно, что его изготовил не обычный кузнец. Она схватила оружие обеими руками и ринулась вперёд с ударом, Доброслав парировал снизу, погасив энергию выпада, и они на какое-то время замерли со скрещёнными мечами, пытаясь пересилить друг друга. Воздух вокруг поплыл маревом от жара, металл вспыхнул открытым огнём, и даже деревянная крыша над ними начала трещать и дымиться.

– Хватит! Вы спалите дом! – на крыльце появилась Дарена, её властный голос заставил противников разойтись. – Гарии пусть идут к конюшням, там их ждут слуги, что накормят и разместят! Вам предстоит важное дело, а вы ведёте себя как дикари! Добр, идём со мной, нужно поговорить.

– Что у тебя за меч? – спросил старший, когда женщина отступила на несколько шагов, не вкладывая пока раскалённую сталь в ножны.

– Рауд, – ответила она. – Сделан не простыми смертными, никогда не уступает.

– Ты билась с Доброславом Жизномировичем, дева, и это был хороший бой.

– Гудрун, дочь Рагнара, – кивнула она. – Увидимся ещё, если боги будут благостны.

Велиградец медленно отходил от горячки боя, вокруг был уже полумрак комнаты, а он всё ещё тяжело дышал, и кровь стучала в висках, Змея постепенно остывала, мерцая призрачным светом. Колдунья налила ему воды в кубок и присела в резное кресло, она была спокойна, и весь мир вокруг словно замедлялся, не хотелось ничего, кроме как забыться в тишине. Старший поддался этому настроению и тоже сел. Перед ним находился небольшой столик с тавлеями, старинной игрой, на расчерченной клетками доске стояли костяные фигурки воинов.

– Валамир любит эту игру, оттачивает на ней своё мастерство тактики, строит планы… а, вот, мой брат подобным не увлекается, – сказала Дарена. – Мне всегда приходилось вести его… похоже, что остался лишь один шаг.

– Ты доверяешь князю? Мне показалось, что всех новых правителей ты считаешь самозванцами, которые лишили власти Руяничей, – спросил Доброслав.

– Знаешь, он не сразу поверил, что мы те, за кого себя выдаём. Он хотел устроить нам проверку, и мне пришлось продемонстрировать свои умения. Мне показалось, что он сразу понял происхождение этой древней силы, когда увидел мою волошбу. Он весьма умён.

– Однако умный может быть ещё опаснее.

– Он нужен нам, ибо он – путь, что приведёт нас к цели. Я хорошо понимаю, что нужно смирять гордыню, когда речь идёт о важных вещах. Валамир самый сильный из семерых, и его желание совпадает с нашим. Я знаю, что ты принёс ему клятву верности, и хочу сказать, что тебе нет нужды тревожиться, ибо его победа и в наших интересах. Сейчас нужно сделать всё, чтобы препятствия исчезли с его пути.

– Ты говоришь об этом предателе? Я предложу князю свой меч в этом деле.

– Нет особой нужды, он уже нашёл людей для истребления Асеня. Ты встретился с ними на дворе, – слегка улыбнулась она.

– Да, гарии… У этой воительницы интересный меч, он явно сработан не простым кузнецом. Откуда она взялась?

– В мире есть немало волшебных клинков, и не только склавы ими владеют. Гудрун весьма прославлена на Скандзе, и правитель не упустил случая нанять её отряд. Уверена, что она справится с делом.

– Мне всё же хочется поучаствовать, надоело уже сидеть без занятия. Мой собственный меч требует пустить его в ход, да и мне негоже отвыкать от военной жизни, ведь нам предстоят тяжёлые сражения.

– Да, этот меч… Признаю, что мне стоило немалого труда уговорить Келагаста, дабы клинок остался у тебя, но я уверена, что так будет правильно. Твоя судьба накрепко связана с судьбой этого меча, твоя клятва же делает и пророчество исполненным.

– И я не хочу, чтобы Змея скучала в ножнах.

– Ладно, ты прав. Мужчина должен не забывать, как выглядит кровь. Я поговорю с Валамиром, чтобы он призвал тебя к походу на Черн, – согласилась женщина. – Однако я позвала тебя для беседы о другом. Ты всё ещё желаешь супружества со мной?

– Конечно. Это всё, чего я хочу, – старший даже вскочил от внезапности её вопроса. – Я сказал тебе своё слово, и оно прочно, ничто его не изменит.

– Мне показалось, что тебя испугало то, что случилось на ладье. Могу понять, ибо это было прикосновение к тёмной стороне нашего мира… вынужденное прикосновение. С того дня мы никогда не говорили об этом… слишком много дел, но теперь уже нельзя молчать. Что ты думаешь обо мне, кровавой колдунье? – Дарена оставалась спокойной и смотрела на него, облокотившись на столик.