– Отвёл от меня напасть. Не забуду, – кивнула северянка.

В другом месте боярских слуг прижали к стене, мечи нескольких гариев глубоко засели в досках, но они выхватили кинжалы. Куница метался среди них, пытаясь сохранить контроль в этом хаосе и направить отряд к заветной цели, он хватал воинов за одежду, указывая им на лестницу. Крови было уже так много, что ноги скользили на ней, тела лежали вповалку, и люди запинались за них в полутьме.

– Сражайтесь, братцы! Кто бы ни напал на нас, они получат достойный отпор! – сверху спустился высокий человек, в левой руке у него был горящий факел, в правой же – меч. Его властный голос не оставлял сомнений – это был один из хозяев дома. Первый северянин, что встретился с ним, упал, поражённый точным ударом в горло поверх кольчуги. Велиградец зашёл сбоку и рассёк противнику бедро, в этот же момент женщина обрушила Рауд ему на голову.

– Это старший из сыновей Асеня, – сказал разведчик, заглянув в лицо павшему. – Быстрее, поднимаемся наверх.

Сопротивление в зале было сломлено, и наёмники хлынули по лестнице, на втором этаже их пытались остановить метательными копьями, однако защитников было уже слишком мало. Прорвавшись ещё через одни двери, голова отряда оказалась в небольшой комнате, перегороженной баррикадой из столов. За ней стояли всего трое, что готовы были оборонять проход на третий, последний этаж. В центре находился уже поседевший мужчина в алой рубахе, весь мир его рушился на глазах, но даже в таких обстоятельствах он сохранял достоинство, и страха не было заметно на его лице. Справа стоял рыжеволосый волох, верный слуга, готовый разделить участь с господином, слева же – совсем юный отрок, лет пятнадцати, однако он отчаянно сжимал в ладони короткий меч.

– Ты ещё не понял, кто пришёл за твоей жалкой жизнью? Теперь видишь? – Куница продрался вперёд и остановился перед обречённой троицей. Гарии не нападали, поняв, что человек Валамира не хочет пока спешить.

– Я мог бы догадаться, – сказал Асень. – Князь готов устранить все препятствия, что мешают ему в его безумном замысле…

– Ты предал нас и теперь заплатишь за всё, – улыбнулся разведчик, который явно считал эту победу и собственным торжеством.

– Я сделал всё, что должен был. Ваш замысел теперь известен правителям других земель, они знают, что вы задумали развязать великую войну. Есть вещи поважнее, чем верность одному человеку…

– Преслава будет торжествовать. Ни тебе, ни прочим ублюдкам этого не отвратить, – Куница прижал к поясу свой клинок.

– Послушай, – Асень бросил короткий взгляд на юношу. – Я готов принять свою судьбу, но отпустите сына, и не трогайте женщин, которые наверху. Они вам не нужны. Так положено поступать тем, кто почитает закон чести.

На мгновение боярин открыл свои чувства, ибо слабая надежда всё ещё тлела в его сердце, да и было уже не важно, что о нём подумают другие. Однако помощник Валамира лишь мрачно оскалился, сказав:

– Ты думал, плата твоя будет малой? Нет, мы дорого берём за предательство, настолько дорого, чтобы всем надолго запомнился этот урок. Ты станешь устрашением других…

В этот момент Гудрун выкрикнула на своём языке, видя, что разговаривать более не о чем, да и терпение её подходило к концу. Гарии рванулись через столы, двух из них защитники удачно встретили мечами и повергли на землю, но остальные опрокинули склавов, поражая беспорядочными ударами. Верный волох успел закрыть телом господина, поэтому Асень не погиб сразу, но ещё ворочался, пытаясь нащупать пальцами выбитый клинок. Куница подбежал к нему и оттолкнул ближних северян, приказав:

– Всё, оставьте его! Наверх! Поджигайте кровлю! Дайте сигнал войску!

Наёмники загрохотали по лестнице, боярина же, пронзённого в нескольких местах, вытащили на открытое пространство. Посланник князя встал над ним, указал рукой на юношу, что погиб мгновенно, ибо Рауд рассёк его от шеи до паха, и произнёс:

– Вот, всё свершается. Посмотри на своего сына, второй также пал, и сейчас ты присоединишься к ним. Справедливый правитель послал тебе свой дар. Доброслав, дар у тебя?

– Да, – старший отложил Змею и вынул из ножен на поясе тот короткий меч, что когда-то Валамир преподнёс ему в знак заключения договора. – Жало отмщения у меня.

– Дай ему то, что он заслужил.

Велиградец нагнулся над раненым и всадил ему клинок под ключицу, утопив почти до самой рукояти, тот лишь раз вздохнул, дабы замереть навсегда. Сверху раздались женские крики, там кто-то метался, падали вещи, почувствовался лёгкий запах дыма. Гудрун сбежала с лестницы, крикнув:

– Там всё! Мы запалили крышу! Нужно будет поскорее идти к воротам!

– Да, пока они ещё не поняли, что к чему, – кивнул Куница.

– Моё! Не трожь! – спорил за добычу один из гариев с другим, стягивая сапоги с убитого. Северяне спешили, срывая одежду и забирая оружие, ибо хорошо знали, что искателям удачи глупо полагаться лишь на плату от нанимателя.

– Сейчас мы идём, – сказала воительница. – Мои люди должны взять то, что им причитается по праву победителей.

Доброслав протирал от крови Змею, когда внезапно почувствовал, как пелена застилает глаза, его охватила слабость, голова налилась болью. Он прислонился к стене, не понимая, чем вызван приступ, меч в руках словно горел, даже держать его было трудно, ибо ладони обжигало. Он вытер взмокший лоб, перед глазами несколько прояснилось, но озноб не проходил.

– Ты идёшь? – спросил его Куница. – Нужно к воротам спешить.