— Что вы имеете в виду, маркиза, — заинтересовался Радвалф.

— Просто насколько я знаю, — Иришка чувствовала себя сапером на минном поле, — некоторые артефакты необходимо хранить в специальных зачарованных контейнерах, потому что они и в не активированном виде воздействуют на окружающих, причем с обратным эффектом, — уловив заинтересованность всех присутствующих, она подала икающей королеве бокал воды и продолжила. — Я помню во время обучения сестры наставницы показывали нам амулет, улучшающий память и рассказывали поучительную историю о нем.

Одна из настоятельниц пансиона Тишайшей Бригитты решила провести учет имеющихся в обители артефактов. Она вошла в хранилище, не имея ни малейшего понятия о том, что заговоренная шкатулка из земляничного дерева, в которой хранился амулет, улучшающий память, повреждена мышами, — маркиза остановилась, чтобы перевести дух.

— А дальше что? — Матильда забыла о слезах и торопила Аолу.

«Неужели и я стану такой дурой после нескольких беременностей?» — Иришка припомнила теорию одной своей знакомой о влиянии количества детей на разум женщины, над которой она всегда смеялась. «Нет, похоже она всегда была такой!» — успокоилась маркиза и продолжила.

— Ее хватились только на следующий день. Светлейшая Ардения, одна из сильнейших магианн своего времени сидела на полу в хранилище артефактов и играла с мышками. Настоятельница забыла кто она и откуда, мыши забыли, что нужно бояться. Все вместе они уже утратили чувство голода, позабыли о том, что организм нуждается в отдыхе. Еще несколько часов и они забыли бы как дышать…

— Ужас! — королева схватилась за голову. — Так вы полагаете, что контейнер со сферой молчания был поврежден? — ее величество с готовностью ухватилась за представившуюся возможность выйти сухой их воды.

— Или приоткрыт, — кивнула Иришка, мысленно решив про себя, что венценосная блондинка просто умело разыгрывает дуру, а на самом деле ох как непроста. — И если люди, попавшие под действие активированного амулета становились агрессивными, отпуская на волю свою натуру, то те, кто попал под пассивное излучение, должны были стать апатичными и вялыми, их поведение могло стать зеркальным обычному.

— А ведь это очень похоже на правду, — король уважительно посмотрел на «деву из пророчества». — Конечно разбираться будут специалисты…

— Я уверена, что все было именно так, как говорит это милое дитя! — прервала супруга королева. — Ни минуты не сомневаюсь в этом!

— Как скажешь, дорогая, — у Радвалфа отлегло от сердца. — А что касается дипломатической неприкосновенности леди Лаунти, — тут он перевел взгляд на начальника охраны, — то вы должны помнить, что она задержана во время совершения магического преступления на территории нашего государства. Я требую начать разбирательство с привлечением магов менталистов высокого уровня в отношении упомянутой леди.

— А теперь, когда мы во всем удачно разобрались, — послышался недовольный голос Пушка, — кто-нибудь скажет мне где матушкины изумруды?

— Ваша матушка носила изумруды? — от удивления королева заговорила на вы с возмущенным котиком.

— Я имел в виду матушку маркиза ри Кавиньи, — вежливо пояснил кот. — Просто я настолько сроднился со всеми, что давно считаю себя членом семьи, а потому потеря фамильных драгоценностей является настоящей трагедией для меня!

— Как я вас понимаю, — Матильда приняла близко к сердцу проблемы хвостатого страдальца. — Дорогой, — она повернулась к мужу, — нельзя ли распорядиться, чтобы бедному котику нашли его драгоценности.

Его величество, с интересом следивший за разговором, согласно кивнул, вызывая слугу. — А что это за любопытнейшее создание? — он кивнул на кота, безошибочно обращаясь к Грегори.

Усталая Иришка на минутку закрыла глаза, чувствуя ужасную слабость. Как же она устала сегодня, как измучилась! Ранний подъем, сборы, волнение, глупая ссора по дороге в Мулен, так некстати начавшийся токсикоз, встреча с августейшим семейством и придворными гадюками, явление Пушка народу и королевский скандал, — событий, свалившихся на нее в один день, хватило бы на месяц насыщенной жизни.

Ей очень хотелось домой, а еще в лес! И чтобы непременно вместе с Грегори и некромашкой! И пусть им попадутся белые, а еще лучше опята. Целый выворотень поросший душистыми крепенькими опятами, чтобы срезать их перочинным ножиком с рукояткой, инкрустированной перламутром. И пусть их будет так много, что места в корзинах не останется, и тогда Грег снимет куртку, завяжет рукава узлом и наберет еще опят…

— Птичка моя, просыпайся. Домой пора, — низкий рокот некромантова голоса заставил Иришку улыбнуться. — Карета подана, — он подхватил на руки жену.