Несколько факторов способствуют созданию характерной домашней обстановки третьих мест. Во-первых, вспоминая наблюдение Эмерсона, нет храмов, построенных в честь дружбы. То есть третьи места не строятся в качестве «третьих мест». Скорее построенные для других целей учреждения присваиваются теми, кто ищет себе место, чтобы провести время в хорошей компании. Обычно какое-то старое место призывает к подобному «захвату». Новые места чаще связаны с целями, для которых они строились. Там ожидаются максимальные прибыли, и не от кучки тусовщиков. Для новых мест также чаще выбирается выгодное расположение в ожидании капитализации от большого потока проходящих клиентов. Новые места с большей вероятностью будут принадлежать сети заведений с такими правилами и персоналом, которые не поощряют тусовку. Даже новая закусочная имеет меньше шансов стать третьим местом, чем старая, и это предполагает, что значение имеет здесь не только цель, для которой создаются места.

Простота, или домашний уют, служат «камуфляжем» многих третьих мест. Не имея того блестящего яркого вида, как у построенных по франшизе заведений, третьи места не привлекают большого количества незнакомцев или случайных клиентов. Им не хватает чистоты и современности, предпочитаемых средним классом. Место, которое выглядит несколько потрепанным, чаще всего будет отталкивать проходящего мимо клиента из среднего класса, оказавшегося в чужом районе, и защищать тех, кто находится внутри, от многочисленных вторжений одноразовых посетителей. А если это мужское третье место, где женщины не приветствуются, определенная потертость имеет большое значение для отпугивания посетительниц. Должен подчеркнуть, что многие выглядящие изношенными и убогими помещения содержатся в показательной чистоте их хозяевами, цель которых – удобство и удовольствие посетителей. Важную роль здесь играет первое впечатление.

Простота, особенно в интерьерах третьих мест, также служит для того, чтобы отбить претенциозность у тех, кто там собирается. Непримечательный декор соответствует уравниванию и поощряет отказ от социальных притязаний. Это часть общего настроя на простоту, который также включает в себя манеру одеваться. Завсегдатаи третьих мест не идут домой, чтобы нарядиться. Скорее они приходят в чем были. Если кто-то из них вдруг придет одетым слишком нарядно, то наградой ему будет хорошая порция поддразниваний, а не восхищения или зависти. В третьем месте видимость, которая окружает индивидов, не затмевает их личности.

Простота и скромность, окружающие третье место, всецело соответствуют его духу, и, возможно, это не могло быть иначе. Там, где есть какие-то намеки на пафос, люди начинают себя контролировать. Одни при этом будут смущаться; другие начнут выставлять себя в лучшем виде. Когда заведение становится модным местом, которое нужно посетить, начинается его стремительная коммерциализация. Когда происходит подобное, заведение может выжить; оно может даже процветать, но оно перестанет быть третьим местом.

Наконец, визуальная неприметность, типичная для третьих мест, соответствует тому статусу, который отводят им завсегдатаи. Для завсегдатая, хотя он или она могут пользоваться всеми благами третьих мест, это обычная часть повседневной рутины. Лучшее отношение к третьему месту состоит в том, чтобы оно было просто ожидаемой частью жизни. Вклад, который третьи места вносят в жизнь людей, зависит от их встроенности в повседневный поток существования.

Постоянное настроение третьего места – игривое. Те, кто предпочел бы продолжать серьезный разговор дольше минуты, почти наверняка обречены на неудачу. Каждая тема и выступающий – это потенциальная трапеция для упражнений и демонстрации остроумия. Иногда игривый дух очевиден – когда группа смеется и шумит; в другое время он будет менее заметным. Четко выраженный или подспудный, но игривый дух имеет чрезвычайную важность. Здесь радость и одобрение царят над тревогой и отчуждением. Это тот магический элемент, который согревает инсайдера и напоминает аутсайдеру, что он или она не являются частью магического круга, хотя и сидят всего в нескольких метрах от него. Когда завсегдатаи в игре, аутсайдер не может наверняка знать ни героев, ни правил, по которым они шутят друг над другом. Безошибочный признак принятия в компанию завсегдатаев третьего места – не когда они воспринимают вас серьезно, а когда включают в игровые формы своего общения.

Йохан Хейзинга, великий исследователь игры, признал бы, что третье место имеет характер игрового пространства, ибо для него было ясно, что игра возникает в обособленном месте. У игры есть свои игровые пространства – «отчужденная земля, обособленные, выгороженные, освященные территории, где имеют силу свои особые правила. Это временные миры внутри мира обычного, предназначенные для выполнения некоего замкнутого в себе действия» [72] .

Магия игрового пространства соблазнительна. Побыв частью игры, индивид тянется к тому месту, где она происходила. Не каждая игра в камушки, признает Хейзинга, – ведет к возникновению клуба, но тенденция существует. Почему? Потому что «присущее участникам игры чувство, что они совместно пребывают в некоем исключительном положении, совместно делают одно важное дело, обособляясь от прочих и порывая с общими для всех нормами, простирает свои чары далеко за пределы продолжительности отдельной игры. Клуб приличествует игре, как голове – шляпа» [73] . Многим парам наверняка знакомо чувство, на которое ссылается Хейзинга. Они испытывают его, когда в ходе разнообразных социальных событий, которые оказываются скучнее, чем должны бы, возникает волшебное время. Это может быть спонтанная встреча без установленной цели, где каждый остается дольше запланированного, потому что все замечательно проводят время и не хотят уходить. Стремление вернуться, воссоздать и снова испытать этот опыт остается. Неизменно делаются предложения: «Давайте повторим!» Третье место существует благодаря этому стремлению.

Если бы такие учреждения, как местная таверна, были так ужасны, как это утверждали поколения жен, то мало кто из этих дам имел бы основания для беспокойства. «Дьявольские дома» пали бы от собственной скверны и неисправимо порочного характера. На деле же третьи места соперничают с домом по многим параметрам и часто выходят победителями. Есть подозрение, что наибольшую угрозу представляет именно схожесть третьего места с уютным домом, а вовсе не их различие. Вот в чем загвоздка: третье место часто имеет атмосферу более домашнюю, чем дом.