Джип мчался по пустеющей автостраде, унося их далеко за пределы города, и Аня неожиданно обрадовалась этому поспешному бегству, избавившему её ненужного бремени давившего на нее мегаполиса.

Автомобиль съехал с основной дороги, а затем, прошуршав несколько метров по гравию, остановился на широкой ровной площадке.

— Приехали, — заглушив мотор и не выключив фары, повернулся к Ане Влад.

— Где это мы? — прищурившись, стала вглядываться в лобовое стекло Аня.

— Выходи, поймешь, — открыв дверь, улыбнулся Влад.

Аня хотела было вернуть Вольскому пиджак, но он остановил её коротким жестом, сурово осадив:

— Не смей, на улице прохладно.

— Раскомандовался, — мягко усмехнулась Аня, выбираясь из машины, чтобы тут же замереть, околдованной красотой представшей глазу панорамы. Внизу, за темной лентой реки простирался сияющий огнями ночной город, укрытый чернильным покрывалом неба, разукрашенного яркой россыпью звезд.

— Нравится? — низкий голос Влада заставил на миг затихнуть говорливых цикад. — Я всегда приезжаю сюда когда хочется подумать и побыть одному.

Аня слабо покосилась на Вольского, удивленно разглядывая его облокотившуюся о капот джипа фигуру.

…Вольский тоже любит сбегать от людей и суеты?

— Потанцуй со мной, — так неожиданно и тихо произносит он, и от его просьбы почему-то начинают гореть щеки.

— Что?

Он не поворачивая головы, смотрит куда-то вдаль, на мерцающую огнями столицу, задумчиво хмурясь.

— Знаешь, я с выпускного вечера не танцевал с девушкой одетой в красивое платье медленный танец.

— С выпускного вечера? — недоверчиво переспросила Аня.

— Да не сложилось как-то, — пожимает огромными плечами Влад. — После школы в институт поступил и параллельно к Олимпиаде готовился, а когда победил и ушел в профессионалы — серьезные тренировки начались, не до медленных танцев было.

— Не поверю, — скептично фыркнула Аня. — Вольский и не танцевал с женщинами?

— Нет, почему, — неуклюже оправдывается Влад. — Танцевал. Но я не о дерганьях и зажиманиях в клубах… — он внезапно замолкает, тихо добавив: — Если ты понимаешь…

Она понимает, потому что сама не танцевала именно так целую вечность — целомудренно, медленно, неуловимо легко прикасаясь к партнеру.

— Для танцев вроде как музыкальное сопровождение требуется, — вздохнула Аня мельком глянув на Влада.

Он, усмехнувшись, открыл дверь машины и, покрутив радио, нашел медленную мелодию.

— Вы позволите вас пригласить? — тихо и торжественно произнес Вольский, протянув к Ане руки.

Аня лишь робко кивнула, отстраненно отмечая для себя, какой маленькой и хрупкой кажется в его ладони её собственная, и как гулко бьется под её второй ладонью его сердце, отбивая такт и ритм льющейся из колонок песни Bon Jovi:

And I would give up tomorrow

And die for one yesterday

I'd lie, beg, steal and borrow

To hear you whisper my name

Tonight there ain't no miracles

Washing up on this beach

The angels left here long ago

But I still believe

That maybe someday

I will hold your hand

And maybe someway

We'll trace our footsteps in the sand

And just walk away

Maybe someday

И я бы отказался от завтра

И умер за одно вчера

Я бы лгал, попрошайничал, воровал и умолял

Только бы услышать, как ты шепчешь мое имя

Сегодня нет никаких чудес

Умывшись на этом пляже

Ангелы оставили его давно

Но я все еще верю

Что может быть, когда-нибудь

Я буду держать тебя за руку

И может быть, когда-нибудь.

Мы будем смотреть на наши шаги на песке

И просто идти…

Возможно, когда-нибудь

Свет далеких звезд серебром осыпался на их плечи, и Ане казалось, что в этот миг в целом мире нет ничего, кроме этой тихой музыки, чернильно-кобальтового неба и умиротворяющее осторожных прикосновений мужчины заставляющих её забыть обо всем на свете.

Она не помнила, когда в последний раз ей было так хорошо. Наверно только когда был жив Андрей. Только с ним рядом она чувствовала себя такой хрупкой, красивой и безмятежно-счастливой. И только на его груди так правильно и обезоруживающе просто можно было спрятать свое лицо, укрывшись от любой беды и мучавших её страхов. Только в его объятьях она была трепетно-родной, желанной, живой…

Аня закрыла глаза, растворившись в нахлынувшем на нее вихре забытых чувств, неосознанно прижавшись щекой к горячей груди Вольского. Сильные руки оплели её как паутина, укутывая и согревая, теплое дыхание коснулось макушки и Аня рвано всхлипнув, уткнулась носом в белоснежную рубашку, оставляя на ней горько-соленые следы своих слез.