Наука есть достояние общее, а потому справедливость требует не тому отдать наибольшую научную славу, кто первый высказал известную истину, а тому, кто сумел убедить в ней других, показал ее достоверность и сделал ее применимой в науке.

Книжная ученость — украшение, а не фундамент.

Если я видел дальше других, то только потому, что стоял на плечах гигантов.

Наука — это организованное знание.

Цель научного мышления — видеть общее в частном и вечное в преходящем.

Ученые весьма часто отличаются от нормальных смертных способностью восхищаться многословными и сложными заблуждениями.

Тот, кто щеголяет эрудицией или ученостью, не имеет ни того, ни другого.

Нельзя стать узким специалистом, не став, в строгом смысле, болваном.

Если у общества появляется техническая потребность, то она продвигает науку вперед больше, чем десяток университетов.

Мои обязанности по составлению Словаря французского языка наводят меня на мысль о враче, который вынужден анатомировать свою возлюбленную.

Язык — это наше орудие; пуская его в ход, следует позаботиться, чтобы пружины в нем не скрипели.

Спероне Сперони отлично объясняет, почему автор, которому кажется, будто он очень ясно излагает свои мысли, не всегда бывает понятен читателям. «Дело в том, — говорит он, — что автор идет от мысли к словам, а читатель — от слов к мысли».

Верные слова не изящны, изящные слова не верны.

Достаточно, чтобы слова выражали смысл.

Заговори, чтоб я тебя увидел.

Слово — тень дела.

Превратный смысл легко придать чему угодно злостным толкованием.

Слова, которые рождаются в сердце, доходят до сердца, а те, что рождаются на языке, не идут дальше ушей.

Я часто убеждался в том, что простое слово благотворно действует на множество людей, и не автор слова, а само оно приводит в движение души, скрыто проявляя свою силу.

В философии ох как следует заботиться о словах, именно для того, чтобы не было вечного спора о смысле.

Истинное красноречие — это умение сказать всё, что нужно, и не больше, чем нужно.