К тому же нужно было определится с дальнейшим направлением движения. Если честно сказать, то люди уже устали. Опыта таких длительных зимних походов у нас было мало. Да мы ходили ранее по зимним болотам на усмирение песьеголовцев, воевали с готами, но это были небольшие по численности и по протяженности маршрута походы. А вот сейчас мы уже почти сорок дней в пути и сколько идти до моря еще не знает никто.

А на улице приличный мороз под тридцать и хороший ветер, что сильно уменьшает возможности нашей армии по перемещению. Кроме того уже давно в моем войске имеются заболевшие от банальной простуды и воспаления легких. Лечения тут в полевых условиях проходят стандартным способом. Заболевшие дышат специальными ингаляционными растворами медицинских травок, намазывают тело лекарскими мазями и пьют специальные спиртовые настои. Но так долго продолжатся не может, я не могу бегать по степи еще сорок дней, я же не Моисей и мне манну небесную никто не поставляет.

Последнее совещание, или скажем так военный совет меня расстроил. Я четко увидел, что моральных дух моего войска падает и уже сотники так потихоньку начинают намекать, что пора бы уже домой. Порешили выслать конную разведку на пять дней пути, и если эта разведка не обнаружит больших становищ или вражеского войска. То снимаемся и отходим домой. А следующий год повторим точно таки еже походы. Военная общественность согласилась, что это очень эффективный способ борьбы с кочевыми воинами. Нечего мол гонятся за каждым нукеров, нужно просто найти и разорить становище.

На четвертый день вернулись разведчики и оповестили, что к нам движется приличное войско в полторы-дв тысячи всадников. Маловато как то для приличного войска. Ну что ж подождем. Постреляем. Погоняем кочевников по степи, да и пойдем восвояси.

Пока не подошли основные силы врага мы отправили пятьдесят телег с раненными и больными домой. Караван вышел ночью и должен был идти от одного леса до другого. Днем стоять под укрытием лесных исполинов, а ночью преодолевать открытые степные участки местности.

Так мы избавили себя от обузы и дали шанс заболевшим и раненным воинам остаться в живых, но мы так же лишились и почти четырех сотен воинов. Вот такая вот математика. Так как с раненными пришлось отправить почти сотню конных воинов для сопровождения и охраны обоза.

Через три дня появились первые разъезды огромной аланской армии, а на пятый день повсюду, где только мог узреть глаз вокруг нашего укрепленного лагеря появились конные воины. Несколько дней ничего не происходило. Нам в принципе пофиг, мы стоим в укрепленном лагере, у нас есть еда и огонь, в степи полно снега, так что так простоять мы можем почти до весны, а вот вражеским воинам и нескольким тысячам коней приходится жить и ночевать в открытом поле. Кто кого перестоит еще не известно.

– Может шуганем?
– спросил Радомир - у нас сейчас почти сотня коней, выедем перед рассветом как можно ближе к вражеским воинам спешимся и начнем бить самострелами.

– А смысл?

– Отгоним, напугаем, своих воинов взбодрим, а то вон унылые все ходят, мы как бы в окружении сейчас, дух воинов падает.

– Ничего у нас сейчас запасы дров и спирта почти на двадцать суток, а кругом куда не глянь одна степь. Посмотри на ворога, они ведь тоже мерзнут. И дух у них падает ничуть не меньше чем у наших воев.

– Предлагаю постоять еще десять дней и далее либо нападать, либо прорываться и уходить домой, а то от воды то нас отрезали, не дай боги солнце выйдет и снег растает, что делать будем?

– Хорошо, семь дней стоим, потом ночью атакуем, потом еще пару дней стоим и уходим до ближайшего леса и воды. Нам нужны дрова для костров и нормальная вода вместо снега, а там постоим еще чуток и посмотрим.

Семь дней стоять не пришлось, на пятый день от вражеского лагеря отделилась сотня воинов и поехали в нашу сторону. Ну вот, пришли переговорщики.

– Бронная сотня в седло, идем на переговоры - крикнул я - Радомир, приготовь еще сотню конных воинов, ежели что, выскочите прикроете.

– Сделаем.

Выехав по что на две сотни шагов от нашего лагеря я остановился, переговоры переговорами а вот как вот уходить далеко в степь нельзя, кинутся со всех сторон, зажмут и перебьют всех наивных переговорщиков.

– Ну что Чеслав не замерз?
– крикнул подъезжающий Обияр.

– Я тоже хочу тебя о том спросить - крикнул я - ты хотел битвы, вот он я и мои люди, так что же ты ждешь и не нападаешь? Небось думаешь, что мы с голоду перемрем?

– С голоджа вы не перемрете, я вижу у вас много ворованного скота.

– Нет у меня ничего ворованного Обияр. Все то с боя взято а значит всё мое.

– Чего ты хочешь Чеслав, честной битвы. Если так, то бери копье и сразимся по честному ты и я, и наши воины останутся живы, никто больше не умрет.

– Ты добр Обияр, позволь и мне проявить доброту к твоему народу. Я сильнее тебя, у меня хорошая бронь и острая пика, ты умрешь и твои воины останутся без вождя. А кто поведет их воевать с Ардарихом, кто поведет их отражать нападение Скаабы?