— Вот уж не думал, что кому-то в Ордене будет до меня дело, — сказал Лей, поднимаясь из кресла.

Кроме него в комнате находился только один человек, и он лежал без сознания на кровати. С лицом, наглухо перемотанным пропитавшимися кровью бинтами.

— Орден тут не при чём, — ответил Норлан.

— Вот как? — во взгляде главного орденского бунтаря не было и искры дружелюбия. — Зачем же ты тогда явился в дом моей семьи, советник? И кто это с тобой?

Вместо ответа Литесса повторила приём с броском значка. Лей, поймав его на лету, тут же напрягся.

— Леди Фиорана. Неужто явились меня прикончить?

— Как раз наоборот, Лей, — чародейка приблизилась к нему почти вплотную. — У меня есть предложение, которое может тебя заинтересовать.

— Кажется, я знаю, какое, — усмехнулся Волшебник. — Хотите воспользоваться суматохой, чтобы вернуть власть?

— Нет. — Литесса ядовито улыбнулась, наблюдая, как ехидная ухмылка сползает с лица мужчины. — Я собираюсь уничтожить Орден. Разрушить его до основания. Навсегда.

Остаток пути до Нанторакки прошёл гладко.

Беженцы вели себя вполне спокойно, разговаривали в пути, даже шутили и смеялись. Могло показаться, что это обычный переезд из одного места в другое, если бы не мелкие детали, выдающие зависшую в воздухе тревогу.

Путники то и дело оглядывались на северо-восток, делая вид, что делают это просто так, но мечущиеся вдоль линии горизонта взгляды говорили об обратном. Даже оживлённая беседа зачастую заканчивалась резко, будто все её участники враз забыли, о чём говорили. На стоянках Рахим пел и играл, собирая вокруг себя немало слушателей, но стоило его теорбе замолчать, как смолкали и другие голоса. Люди радовались развлечению, однако веселье слишком быстро покидало их, вытесненное затаившимся в душах страхом.

Воины, сопровождавшие обоз, вели себя иначе: хмурые и собранные, они редко отвлекались на разговоры и внимательно следили за обстановкой. Их же задачей, очевидно, было не допустить паники и раздора, потому что стоило где-либо возникнуть спору, как там сразу же появлялся человек в доспехах и несколькими рублеными фразами наводил порядок.

На одном из привалов Рэн разговорился с предводителем их отряда, Катуром. Тот был чистокровным кочевником и плохо говорил на Локуэле, но оказался дружелюбным малым. Пуэри спросил его, откуда и как давно идёт обоз, и тот ответил, что известие о надвигающейся орде застало их к северу от Узкого залива ровно неделю назад. Большинство мужчин из его рода присоединились к войску, отправившемуся на перехват отродьям, а остальные должны были доставить женщин и детей в Нанторакку.

Воин сетовал, что роду пришлось отпустить почти весь скот, потому что стада замедлили бы обоз, и теперь, если всё закончится хорошо, его семье придётся где-то искать им замену, чтобы не умереть с голоду. «В другое время, — сказал он, — любой род поделился бы с нами несколькими головами. Да только беда всех обокрала». Ещё он рассказал, что сначала их обоз был в три раза меньше, но почти каждый день к нему присоединялись другие беженцы. Они брали с собой всех, без исключения. «Сегодня бросишь незнакомца в степи, а завтра он бросит тебя в пустыне» — такова была логика Катура.

На вопрос, надеется ли он пережить это нашествие, мужчина отмолчался.

В отличие от Рэна, старавшегося меньше говорить и больше наблюдать, Хелия в пути откровенно развлекалась. Уже на второй день она перезнакомилась с половиной обоза. Пиратка умудрялась находить общий язык даже с теми, кто не владел ни одним языком, которым владела она. Создавалось впечатление, что творящийся в мире хаос её ничуть не касался. Сейчас она учится играть на теорбе, через минуту плетёт корзины с другими женщинами, а ещё через десять минут учит детей моряцкой игре в кости, умудряясь общаться с ними на равных. Пуэри поначалу удивлялся такой безудержной энергии и любознательности, но потом понял, что и это поведение вызвано внутренними метаниями девушки. Она не знала, доживёт ли до завтра, и старалась с пользой провести каждое мгновение.

К середине третьего дня там, куда вёл беженцев тракт, показался белёсый дым. Поначалу люди забеспокоились, но Катур с помощниками уверенно двигался дальше. Лишь к вечеру стало ясно, что источником дыма были костры. Тысячи людей разбили лагеря у стен города, в закатных лучах похожего на огромное оранжевое пятно.

— Ой-ёй! — выдохнула Хелия, вновь возникшая рядом с Рэном. — Много-то как! А разве внутри не безопаснее?

— Боюсь, внутри закончилось место, — ответил Колт, перебирая в руке чётки.

Хальсет в подтверждение слов спутника мрачно кивнул.

Священник оказался прав. Как только обоз приблизился к стоянкам, навстречу ему выехал отряд воинов, и движение прекратилось. Выехавший вперёд пожилой мужчина о чём-то коротко переговорил с Катуром, и тот отдал своим людям приказ съезжать с дороги.

— Нас тоже завернули, — констатировал рыцарь, наблюдая, как встречающие вместе с Катуром удаляются к городским воротам. — Интересно, они впустят всех, когда начнётся резня?

— Даже если впустят, толку немного, — подала голос гадалка.