Шрифт:
Восхождение оказалось трудным. Ворочающиеся в Эфире потоки порой искажали пространство, плетение щита то и дело рвалось, и в ту же секунду вихрь обрушивался на меня всей своей мощью. Приходилось использовать все доступные ресурсы, как тела, так и разума, чтобы не сорваться с какого-нибудь уступа и не разбиться о скалы. В очередной раз преодолев опасность, я испытывал настоящий восторг. Казалось, таким живым и счастливым я не был никогда.
Отражение появлялось то тут, то там, оно молча наблюдало за моей слепой борьбой с непобедимым противником. Двойник напоминал статую, холодную и безучастную, и чем дальше, тем отчётливее я понимал, что наша с ним внешняя одинаковость на самом деле ничего не значит. Как в том памятном сне, где я увидел часть его воспоминаний, передо мной предстала истинная суть этого существа — неживая, бесчувственная, безликая по натуре. Маска полубезумного шута скрывала всего лишь порождённую бездушием пустоту. А во мне клокотала жизнь, я, в отличие от своей второй половины, ещё мог чувствовать, мог наслаждаться и с упоением это доказывал, себе или Отражению — без разницы.
Отшлифованный ветром камень окружал меня со всех сторон, стихия каждую секунду грозилась убить, но я воспринял это как вызов. Лишь через несколько часов, окончательно выбившись из сил, я залез в скопление валунов, чтобы отдохнуть. Понятия дня и ночи на Хребте Бурь теряли всякий смысл — всё та же темнота, всё те же вспышки энергетических разрядов. Сон в таком хаосе казался невозможным, однако мне всё же удалось ненадолго забыться — и, проснувшись, я с удивлением осознал, что так хорошо не спал уже давно.
Снова началось восхождение, занявшее ещё день. За это время я висел на волоске много раз, один раз даже сорвался, но вовремя сориентировался и успел создать воздушную подушку. Усталость стала приятной, страх — спасительным, а смертельная опасность превратилась в зону комфорта. Когда ноги коснулись вершины горы, соседствующей с моим пунктом назначения, я даже испытал некоторое разочарование. Путь оказался таким коротким…
— Ты — самоубийца, — процедил двойник, понявший, что я собираюсь сделать.
Ураган здесь, на открытом месте, достиг такой силы, что мой щит больше не мог рассекать воздушный поток и заметно прогнулся.
В аномальный пик снова ударила молния.
— Этот путь — самый короткий.
— Тебя или размажет, или поджарит. Сказать шансы? Один к десяти, что ты выживешь.
— Не так уж мало, — сказал я.
— Не так уж много, — возразило Отражение, но поздно.
Я взмыл в воздух и со скоростью стрелы полетел к центральной вершине.
Требовалось преодолеть всего полверсты, но примерно на середине пути мои плетения разнесло в клочья. Меня подхватило, завращало, понесло, где-то совсем рядом мелькнула очередная молния, и от грохота заложило уши. Испугался ли я? Конечно, испугался, буквально чуть не обделался. Но и не растерялся. Воображение с невероятной скоростью воссоздало разорванные заклинания, причем все одновременно — до той минуты мне и в голову не приходило, что такое возможно. Беспорядочное вращение остановилось. Я оглянулся: до отвесной скалы оставалось всего несколько саженей, ещё секунда, и меня бы по ней размазало. Разобравшись, где верх, а где — низ, я тут же продолжил полёт, и на этот раз благополучно опустился на оплавленный камень аномального пика.
— Псих. — Отражение смотрело на меня с укоризной. — И что дальше?
— Дальше самое интересное, — я достал из ножен меч и воздел его в небо.
Глаза двойника округлились.
— Неудачная идея, приятель! Крайне неудачная!
Чтобы заглянуть в Эфир, мне нужен был точечный прокол в эфирной прослойке, однако чтобы сделать его, требовался единомоментный выброс огромного количества энергии. Сил у меня осталось не так уж много, да и мгновенно выдавить из себя всё до капли я бы не смог. Зато перенаправить внешнюю энергию — вполне.
— Запоздаешь на миг, и ты — труп! Это же как…
— Схватить болт на лету? — сказал я, не в силах стереть улыбку со своего лица. — Поглотить летящее в тебя заклинание?
— Тьфу! — в сердцах выкрикнул двойник. — Не время сейчас так рисковать! Не время, понял?!
Мой взгляд был прикован к острию меча, которое провоцировало тучи, нахально тыча в их косматые подбрюшья.
Сосредоточиться. Попытаться поймать миг, когда воздух задрожит от накопленного заряда и мелькнёт первая искра. Это невозможно, но…
— Одумайся, балбес!
— Не мешай! — заорал я на двойника, и тут же в глаза ударил слепящий свет.
Сквозь моё тело заструились невероятные объёмы энергии. Всего за долю мгновения до этого я успел оживить перенаправляющее плетение и самым краешком глаза заглянуть за прослойку, а потом…
Очнулся.
Потребовалось какое-то время, чтобы мозг снова вошёл в рабочий режим. Только через несколько секунд я понял, что толчком к пробуждению стал сильный удар в грудь. Судя по тому, как болели ребра, удар был не один.
Надо мной стояло Отражение: полупрозрачное, злое, но с тенью облегчения на лице.
— Дебил, — изрёк двойник и растаял окончательно.
Я сидел у подножий Хребта, на безопасном расстоянии от бури, в полном одиночестве. Голова всё ещё туго соображала. Запал, с которым я взбирался к заветной вершине, полностью иссяк.
Провёл самоосмотр. Результаты не вдохновляли. Волосы частично сгорели, частично стояли дыбом и выпадали клочками. В глазах как будто лопнул каждый капилляр. Торс, конечности, лицо — всё избороздили тонкие древовидные знаки молнии. Прикоснувшись к ним, я обнаружил, что ничего не чувствую. Совсем ничего. Моя покрывшаяся тёмными пятнами кожа отныне не различала ни тепла, ни холода, ни боли. Однако сожалений по этому поводу тоже не возникло.