Я завертела головой, пытаясь понять, откуда исходит этот звук. Ведь это абсолютно точно был не Рейв. Да и вообще, казалось, что он не слышит ничего необычного.

И только через несколько секунд до меня дошло, что со мной говорит костяной дракон. Говорит мысленно.

«Бьельн… девир?» — спросила я про себя удивленно.

«А ты думала, кто? Говорящая ворона? Твое альтер-эго? Призрак беспокойного прапрапрадеда? Догадливостью вы, людишки, никогда не отличались…»

Рейв все так же осторожно держал меня сзади, ничем не показывая, что слышит наш разговор.

«Да не слышит он. И думать тут нечего», — снова проговорил дракон, в очередной раз взмахнув огромными крыльями.

Мы поднялись в небо и теперь неторопливо кружили над Файрел. Внизу виднелись блестящие шпили замка, круглая алая монета озера, небольшой лес неподалеку. А еще россыпь маленьких домишек там, где начинался город.

Ветер свистел в ушах, развевал волосы, холодил кожу. И с каждой секундой мне становилось все спокойнее.

«Значит, ты решил поговорить только со мной?» — спросила я.

«Нет, еще вон с той вороной…».

Мы проскользнули мимо маленькой черной кляксы, которая и на птицу-то не была похожа. Настолько казалась крохотной. Ее отбросило потоком воздуха, и мы снова остались одни.

«Ну, конечно, только с тобой!» — голос в голове звучал немного раздраженно. С другой стороны, теперь он не казался мне настолько страшным, как в первые разы.

Я глубоко вздохнула и вместо восторгов по поводу разговора с настоящим драконом, вдруг спросила то, что меня действительно тревожило:

«Бьельндевир, что случилось, когда я упала в обморок? Что происходит? Рейв занял замок?».

Дракон немного помолчал. Потом еще немного. И, когда я уже решила, что ответа мне не дождаться, окружающий мир померк, а перед глазами вспыхнуло видение:

Рейв стоит, словно один, посреди залитой солнцем площади. Вокруг него со всех сторон образовалась пустота. Лишь за спиной вырос огромный дракон, а на земле лежат несколько тел разной степени подвижности.

Одним из этих тел была я. Еще одним — Герхард Айрис. Королевские колдуны стояли кто на четвереньках, кто просто согнувшись пополам и тяжело дыша.

Мертвые звери валялись неподалеку, перекушенные пополам драконьими зубами. Друидам явно было жаль своих питомцев. Некоторые из них беззвучно рыдали.

Мне тоже было их жаль. Но еще в этот момент я отчетливо ощутила разум дракона у себя в голове. И он передавал мне свое собственное видение произошедшего: друиды знали, на что шли. Если бы Рейв не растерзал их, они растерзали бы Рейва.

Дальше картинка подернулась легким маревом, словно дракон моргнул или отвернулся. И в следующий миг некромант начал наклоняться к моему телу, словно желая взять на руки. У него из груди торчало древко стрелы. Он схватился за него рукой и резко выдернул. А затем поднял меня, осторожно прижимая голову к своей груди.

«Он не успел тебя поймать, потому что в него выстрелил кто-то из свиты короля…», — раздался голос дракона у меня в голове. «Ты ударилась затылком…».

В эту секунду я ощутила, что череп и впрямь раскалывается от боли.

Видение продолжалось: в этот момент Рейв выкрикнул, холодно и жестко:

— Я — Рейв Эридан Кастро-Файрел, король мертвых!

Тишина вокруг словно стала еще более оглушительной.

— И я бессмертен!!! — сказал, со злостью добавив: — В отличие от вас…

Откуда-то сбоку раздался визг Ливии Рендан, дергающейся в инвалидном кресле:

— Он сумасшедший! Вы что не видите?! Убейте его!

Но никто больше не пытался начать бой.

На этом картинка оборвалась, а ко мне вернулось нормальное зрение.

Некоторое время я пыталась понять, что чувствую. Как отношусь к Рейву после того, что он развязал войну. После того, как устроил переворот, который потребует еще очень много жертв. И после того, как его ручное привидение убило Герхарда Айрис. Моего отца.

И поняла вдруг одну простую истину: я чувствую только головную боль в ушибленном затылке. А еще — что на спине дракона Бьельндевира мне так же уютно, как в кресле возле камина.

«Рейв — неплохой парень, поверь, — вдруг снова раздался голос высшей нежити, — где-то в глубине души…».

Кажется, в этот момент он засмеялся. Точнее, я надеялась, что эти глухие раскаты — именно смех.

«Это должно меня успокоить? — спросила я мысленно. — Что в глубине души он душка?»

«А я не говорил, что он душка», — возмутился Бьельн.

«Вот и правильно. Хорошие парни не убивают королей направо и налево. И не планируют вырезать полгорода, если народ будет не согласен с их правлением».