– А он, что ужинать не будет? – поинтересовалась она, жуя бутерброд.

– Нет, Аркадий Гаврилович не ест. По крайней мере я его не кормлю.

– Аркадий Гаврилович?! – воскликнула она, чуть было не подавившись.

– Да, не больше и не меньше.

– А что же он ест? – порядком повеселев поинтересовалась девушка.

– Наверняка гости подкармливают?

– Выглядит сыто. Видимо гостей много? – жуя бутерброд предположила девушка.

– Хватает, – с задумчивым выдохом подтвердил он.

– Долго он у тебя? – удивленно и вместе с тем радостно спросила девушка.

Кот уставился на путейца как будто тоже интересуясь.

– Без малого девять лет.

– Интересно, – уставившись в одну точку пробормотала она. – Скажи, а я много вчера наболтала?

– Много это, наверное, не совсем точно? Скорее, ты разболтала вообще все, что могла, – поднимаясь с места поправил ее путеец.

Девушка расстроенно вздохнула, прекратив жевать и, чуть ссутулившись, отвернулась к окну.

– Никак не научусь…

– По пьяному делу еще не такое разбалтывают. Тем более, если помнишь, я сам тебя вынудил.

– Нет. Не помню. Стало быть, ты знаешь, что меня ищут? – прямо уставившись на путейца, присевшего на корточки около печи, строго спросила она.

– Только с твоих слов. Но не волнуйся, меня это не беспокоит. Я вообще за то, чтобы прошлое оставалось в прошлом.

– И я… – несмело и тихо сказала девушка.

Путеец, приоткрыв дверцу печи, принялся ровнять угли. Освободив место, забросил в топку большое полено, положил на притопочный лист старую рукавицу, служащую прихваткой, и глубоко выдохнул. Достал из-за пазухи трубку и, набив ее табаком, уже выходя из комнаты, сказал:

– Прошлое нужно знать, но жить там необязательно.

Допивая чай, девушка продолжала разглядывать невозмутимого кота, также рассматривающего ее в ответ. Вдруг послышался стук в окно. Прильнув к стеклу, с трудом разглядела в уже загустевшей темноте призывный взмах путейца. Наконец сообразив, быстро натянула ботинки и, чуть было не наступив второпях на кота, извинилась и выскочила на улицу.

– Сегодня сюда придет человек… – без предисловий сообщил путеец.

– Ты что, меня так прогоняешь? – в одну секунду соорудив злобно-расстроенное выражение на лице, перебила его девушка.

– Нет, – с усмешкой ответил он, – но тебе нужно будет дождаться его ухода на улице, тем более, как я понимаю, тебе сейчас лишние глаза ни к чему, – указывая мундштуком трубки на узкую скамейку, стоящую у стены правее крайнего окна, сказал он, переменив тон на умеренно-будничный: – Мы поговорим, ты пока воздухом подышишь.

Девушка кивнула и шмыгнула обратно в дом, потирая ладонями быстро продрогшие плечи. Путеец докурил и вычистил трубку, уронив сноп алых искр во влажную траву, оглядел плохо освещенные окрестности и тоже пошел в дом.

– Мне сегодня чужой кошмар приснился, – сообщила девушка, усевшись на край софы и подобрав под себя ногу.

– Как это, чужой кошмар?

– Это трудно объяснить. Но по ощущениям так, словно я смотрела то глазами этого человека, то наблюдала за ним со стороны, а иногда выглядывала из-за его плеча, – гораздо менее решительно, чем вчера, говорила она, что, в общем, не удивительно.

– Так, – с интересом подняв глаза, кивнул, словно подгоняя ее, путеец, уже стянувший сапоги и усевшийся за стол, – а что за человек?

– Похоже… убийца, – пожав плечами и приглушив голос, сказала она, отводя взгляд.

– Да-а? – протяжно и с нескрываемым удивлением выдал путеец. – Расскажи?

– Нет. Это просто дурацкий сон, чего там интересного… – сморщив лоб закачала отрицательно головой.

– Тем более. Глядишь, я и трактовку найду. По крайней мере, раньше получалось.

Девушка еще помедлила, потом, собравшись с мыслями, подобрала под себя вторую ногу и взялась за рассказ.

После небольшого, несколько беспокойного и невнятного вступления, видимо призванного вызвать у слушателя ощущение ее равнодушия и скепсиса к содержанию повествования, с заминками и покашливаниями, наконец, начала.

Снился ей молодой парень, примерно лет двадцати восьми, тридцати. Невысокий, но с обаянием и огоньком, внешне аккуратный и со стержнем, в общем, как говорится, располагающий к себе.

Обрывками пробежало его детство, проведенное в небольшом провинциальном городке. Того быстрей единой бессвязной линией пронеслись отрочество и юность, пока бег отрывистых эпизодов не замедлился на одном действии. Молодой человек приблизился к припаркованному автомобилю, открыл заднюю дверь и ударил тонким длинным ножом сидящего за ней мужчину в строгом костюме. Закрыл дверь, спрятал нож и скрылся в подворотне, так, что прохожие, заполнявшие улицу, кажется, ничего не заметили, продолжая двигаться в прежних направлениях. Парень бросил нож в сливную решетку проходного двора, снял забрызганные кровью перчатки, сунул их в урну около пышечной, через несколько кварталов вошел в туалет столовой, снял с лица медицинскую маску вымыл руки, сменил бледно-зеленую ветровку на длинный пуховик горчичного цвета и, собрав все в пакет, вышел на улицу. Повернул за углом налево, бросил пакет в урну при гастрономе, через пару сотен метров купил в кондитерском магазине торт и букет гербер в цветочном ларьке рядом. Сделал круг по окрестностям, остановил маршрутку и отправился в сторону центра. Сошел за узким мостом. Не спеша, прогулочным шагом и с остановками прошел до отеля с красными зонтами на окнах. Вошел внутрь, отдал цветы и торт служащей на стойке регистрации. Получил от нее карту с названием номера, поднялся на лифте на четвертый этаж. Вошел в открытую дверь и, наткнувшись взглядом на сидевшего в кресле за журнальным столом человека средних лет в сером костюме и бордовой рубашке с цепким и тяжелым взглядом, но пустым и неприметным лицом, протянул вперед небольшой деревянный ящик примерно 20х20х30 см. Мужчина взял его, в ту же секунду нетерпеливо сдвинул тонкую крышку и вынул из него одну из сфер, похожих на маленькие жемчужину, но с легким свечением в центре, отчего весь их цвет освещался мутновато-алым. Он с силой зажал сферу в руке, и она провалилась в кожу ладони, медленно теряя свой цвет в глубине плоти. Спустя мгновение над его плечами мигнул и угас образ змеи, мужик расхохотался, когда парень выскочил прочь из кабинета. На выходе из отеля к нему приблизилась стройная женщина средних лет и, обнюхав воздух вокруг и злобно улыбнувшись, вручила ему конверт с наличными.