Хоть это и длилось недолго, но этого времени хватило, чтобы Ладомир, отскочил. Лезвия топора пронеслось совсем рядом с ним, срубив несколько седых волос с его головы. Старик посмотрел на Марка одновременно испуганным и удивлённым взглядом, а затем взял посох, и принялся обводить круг вокруг Дарена. Призрак сразу же улетел, не дожидаясь, когда круг замкнётся на нем и испарился.

– Это ещё что за херня?
– Выпучил глаза Гальц.

– Призрак, - развёл руками Ладомир.

– Так значит это он вселился в медведя и разорвал охотников, - подытожил Один.

– Видимо так и есть, - пожал плечами Ярпен.

– Если это так, то нам нужно знать, чей это призрак, - начал говорить Ладомир.
– Призрак девушки как-то привязан к этому месту... Ярпен вспомни, какие девицы пропадали у вас.

– Этому хутору уже лет двадцать. А ещё лет десять назад война была. И даже если мы не учтём то, что какие-то влюблённые в давности могли приходить на поляну, которая на месте хутора была... Да даже в таком случае у нас несколько месяцев уйдёт на поиски той, чей дух не упокоился.

– И все же. Если не найти, что её связывает с этим местом, тогда она дальше будет продолжать вселяться в зверей и людей. Вон как в Дарена.

– Дак она не вселилась в меня, - развёл руками Дарен.

– А что ж ты орал как баба тогда?
– спросил его Один.

– Ага, а ты бы не заорал? Если бы эта манда через тебя прошла?

Ладомир подошёл к Одину и положил ему руку на плечо: - Пройдитесь по домам. Может, найдёте чего. Хоть что-то, что укажет нам на личность девицы.

Один только кивнул. Все трое братьев разошлись по заброшенным домам, разыскивая то, сами не зная, что.

– Ярпен, вспоминай. Чем раньше начнём, тем раньше закончим, - Ладомир подошёл впритык к Ярпену и заглянул в его перекосившиеся глаза.

– Ну... Доярка Демира например. Её корова этой весной боднула, да так, что голову пробила, - начал вспоминать Ярпен.

– Нет, это не то, - возразил Ладомир.
– Вспоминай тех, кто пропал.

– А сколько хоть лет призраку этому? А то я не разглядел.

– Чёрт его знает. Вспоминай всех Ярпен. Вспоминай.

– Может Карна?

– А с ней что?

– Волки загрызли, - Ярпен развёл руками.

– Эй! А это не может вашу девицу здесь держать?
– крикнул Гальц, выглядывая из дверного проёма.

Оба старика сразу же закончили вспоминать девиц, и подошли к нему.

В потемневшем от сырости доме, сразу за упавшей балкой перекрытия, на верёвке, в петле, висел труп девушки в синем платье. От сырости платье превратилось в труху и местами уже было ободрано, то ли ветром, то ли зверьми, обнажая присохшую к костям кожу.

– Да это же Русана, - раздосадовано вскрикнул Ярпен.
– Невеста Шульги. Сначала он пропал, а затем и она ушла с деревни. Ох, молодая же была.

– Жаль их, конечно. Но... Нам же легче... Снимите её мужики. Похоронить девушку надобно.

– А призрак то этот уйдёт?
– спросил Гальц, доставая из ножен большой нож с костяной ручкой.

– Я более чем уверен. Старые обычаи велят захоронить тело и тогда её дух должен успокоиться... Только не здесь. Давайте за хутором под берёзкой.

К деревне все шли молча. Наверное, каждого задела судьба молодой девушки, повесившейся из-за потери любимого, а может, сказалась усталость.

Солнце уже уходило за лес, напоследок заливая деревню яркими лучами. Громадные тени от деревьев, растущих в лесу, уже доползали к первым домам. Желая накрыть их и забрать в свои тёмные объятия ночи. Полевые кузнечики стрекотали во всю силу. Будто бы пытаясь настрекотаться вдоволь перед ночью. Множество этих насекомых прыгали в разные стороны, как только в траву ступала нога человека, а затем снова продолжали свою песню, сливаясь в одну непрерывную канонаду.

– Помогите!
– раздался вдруг громкий крик вдали, разрезав как гром среди ясного неба монотонное стрекотание кузнечиков.

– Это из деревни, - взволновано промолвил Один, всматриваясь в дома.
– Это... Медведь?

– О, наконец, пошло веселье, - вскрикнул Гальц, вытаскивая на ходу топор.

Прибавив ходу, все побежали к деревне.

– Уйди зверь поганый, - взвизгнул мужик, лежащий у стога сена. Он выставил вилы, пытаясь защитится от огромного медведя, нависшего над ним.

– Ох, здоровая скотина, - рявкнул Один и подпрыгнув к зверю, в прыжке засадил топор зверю под лопатку. Медведь зарычал, рванулся. Но тут же в него впились ещё два топора. Сверкнуло лезвие меча и острое лезвие прошлось по лапе зверя, оставляя после себя кровавую полосу. Зверь заревел. Развернувшись, побежал к лесу, оставив перепуганного крестьянина лежать на земле.