Чернокнижник все тянул и тянул меня в сторону, раздался далекий крик. Туман расступился, и напротив меня снова оказалась маленькая девочка с синими глазами и черной косой. Мертвые вернулись. Что-то заговорил Рион, его слова доносились до меня обрывками, разорванными звуками, в которых больше эмоций, чем смысла.

Не знаю, что он мог сказать погибшему брату. У меня слов для Майки попросту не было. Да и я уже не та девчонка, что бегала с ней к капищу ящерликов. И даже не та, что когда-то пошла к капищу нечисти у старого проклятого скита. Я изменилась, и старая вина растворилась в этом изменении. Даже кошка, лениво взмахнув хвостом, отвернулась. Дохлая добыча ее не интересовала.

И мертвая девочка что-то почувствовала. Она нахмурилась, сделала шаг вперед, остановилась и отступила. Сперва на чуть-чуть, а потом и вовсе, не оглядываясь, нырнула в туман. А Рион продолжал оправдываться.

Вит что-то быстро проговорил, но его слова слились в один сплошной гул. Я покачала головой, даже не зная, видит он меня или нет. Тогда чернокнижник вдруг отпустил мою ладонь, схватил за плечо и толкнул вперед. Сильно толкнул, явно намереваясь выпихнуть отсюда. Но туман очередной раз пошел волной, на этот раз куда более плотной. Она отбросила меня назад с силой, на которую никто из нас не рассчитывал. С силой прибрежных волн, что разбивают о скалы корабли.

Меня закрутило, на краткий миг я перестала понимать, где верх, а где низ, а потом меня выбросило обратно на тропу белого мира мертвых.

Рядом выругался Вит, Рион хрипел, а позади него…

С тропы в туман сошли четыре человека, и обратно выкинуло тоже четырех. Только вот вместо рыжего Михея на ноги поднялась наша проводница.

— Знала бы я, что вас придется водить за ручку, в жизни бы не согласилась, — высказалась притвора.

— Согласилась бы, — не стал оправдываться чернокнижник. — Ибо то, что ты хочешь взамен, куда важнее наших жизней. — Он продолжал пристально вглядываться в белые волны, кто-то там был, кто-то мертвый и важный для него.

— Именно поэтому я и здесь, а не пью эль в трактире Велижа. Это первый и последний раз, когда я вернулась за кем-либо, — она зло посмотрела на Риона, а потом снова повернулась к Виту: — Ладно, солдаты, но ты-то, колдованец, на что? Почему сразу за мной не пошли? Я же сказала «след в след»?

— Да встретили тут знакомых покойников, поговорили, вспомнили старые времена.

— Оставить бы тебя здесь, шута такого.

— Людей пугают покойники, — произнесла я. — Тебе следовало это знать, чтобы потом не пенять на табурет, за то, что тот сделан из дерева.

Притвора сцепила зубы, я насторожила уши. Но гнев, быстро поднявшийся в ней, так же быстро и схлынул. По белому миру прошла очередная волна дрожи.

— По-другому отсюда не выйти, — проводница торопливо пожала плечами, жест вышел немного неловким, словно она подсмотрела его у кого-то, но сама никогда не делала. Это был не ее жест. — Если бы я объяснила, было бы хуже, а так могли проскочить на незнании.

— Проскочить? — выкрикнул Рион, он медленно поднимался с дороги.

— Проскочить, колдованец. Ибо другого выхода тут нет. Видишь тропу? Она была здесь всегда. И будет всегда. Она может привести тебя в любое место, хоть в королевскую опочивальню. Или сокровищницу. Стоит только захотеть. Но знать место, где стоит сойти, дано не всем. Сойдешь не там, и вместо сокровищницы вылезешь в гнезде огневиков.

— Но ты-то знаешь, правильное место. Знаешь, где брод через эту реку мертвых, — устало сказал чернокнижник, отворачиваясь от тумана.

— Знаю, — согласилась проводница. — Но войти в него должны вы сами.

Что-то снова загудело, и я едва подавила желание поковыряться в ухе. Эол, сюда бы еще кусок вяленой колбасы. Или даже окорок.

— Но иногда оно перестает быть таковым, — женщина махнула рукой на туман, и этот ее жест вышел резким, нервозным, она была куда уверенней, когда заводила нас сюда. — Здесь нам уже не выйти…

— А где остальные? Где Михей? — спросила я.

— Они нашли свой путь. Или потерялись навсегда. Держитесь прямо за мной, мы выйдем прямо за Велижем, — притвора повернулась, и уже сделал первый шаг, когда чернокнижник схватил ее за руку.

— Насколько далеко «за»?

— Часов пять пути.

— Не подходит. Выводи здесь.

Притвора снова посмотрела на туман. Она не вглядывалась в него, как мои спутники, не искала знакомые лица, не страшилась их увидеть. Она смотрела на его буруны и от волнения закусывала губу. Чем-то ей не нравилось это движение.

— Нельзя, — нехотя призналась она, выдергивая руку.

Рион отчетливо захрипел и снова заговорил что-то жалостливо оправдательное. Я огляделась, но на этот раз ко мне из тумана не торопились выходить старые и новые знакомые. Что же изменилось? Давно должны уже были влезть в столь интересную беседу, ан нет, притихли, а вот туман, наоборот, расшалился, раздулся, как предгрозовая река.

— Что-то идет сюда, именно в этот ваш Велиж,— призналась проводница.— Что-то сильное, от него реку мертвых раскачивает так… — она замолчала. — Не мне переходить дорогу этому кому-то. И не вам. Сами видите, даже мертвые попрятались.