— Потому что после того, как вы ушли, она вернулась из погреба злая как чёрт. Я имею в виду, она не производила впечатление той, что развлекалась, не уверен, понятно ли я объясняю.

— Ты объясняешь.

— Прости, что послал тебе эти сообщения. Я немного волновался.

— Откуда у тебя мой номер?

— Он был у Ребекки, и я взял его тайком.

— Мне кажется, что должна изменить номер телефона, никогда не знаешь, вдруг ей придёт идея пригласить меня на какой-нибудь другой праздник.

— Не переживай, при случае она скажет тебе об этом в лицо, чтобы сделать твой отказ более затруднительным, и в то же время проверить, насколько сильно ты подурнела. Но вместо этого ты прекрасна, что до смерти её злит.

— Предпочла бы избежать комментариев относительно моего внешнего вида. Мне кажется, что это чушь, знаешь, как и всё остальное.

— Рано или поздно ты поймешь, что я не хочу тебя обманывать. В любом случае, я пришёл не только для того, чтобы сказать, как ты великолепна. Я пришёл, чтобы принести тебе две вещи.

— Мне?

Игорь подошел к одному из длинных столов для чтения, совершенно свободному в этой пустынной зоне. Он достал из пакета картонную коробку, похожую на ларец с сокровищами и её пальто.

— Ой, спасибо! — воскликнула Пенни, очень довольная возвращению своего пальто. — А там что?

Игорь подмигнул и толкнул к ней коробку. На ней виднелся такой же логотип, как и на пакете. Пенелопа подняла крышку и не могла не улыбнуться. Внутри коробки, аккуратно выложенные на тонкую папиросную бумагу, красовались девять кексов, больших как теннисные мячики. На них идеально, из сахарной глазури были воспроизведены обложки многих известных книг.

— Они съедобные? — спросила Пенелопа, пораженная этой красотой. Казалось преступлением просто коснуться их.

— Да, и они вкусные. С какой ты хочешь начать? «Маленькие женщины» или «Гарри Поттер»?

— Я думаю, что попробую «Собаку Баскервилей». Мне кажется, что там есть шоколад.

Они сели за стол очень близко, и разговаривали, пробуя сладости. Не говорили ни о вечеринке, ни о прошлом. Пенни узнала, что Игорь только что получил диплом по истории искусства и рисовал декорации для небольшого театра.

— Я никогда бы не подумала, мне казалось, что ты станешь адвокатом.

— Как мой отец? Ни за что и никогда! А ты?

— Я ничего, работаю здесь и там, и стараюсь немного накопить денег.

— Чтобы добиться чего?

— Для того чтобы просто их иметь.

— Это неправда, на одно мгновение твои глаза засияли. У тебя есть тайная мечта, и ты не хочешь мне сказать.

— Я не выдаю свои тайные мечты первому встречному.

— Но мы знакомы с шестнадцати лет!

— Но мы никогда не были друзьями.

— Тогда станем ими, а потом я попрошу тебя рассказать, что скрываешь.

— Кто знает, что скрываешь ты, Игорь.

— Ничего, я клянусь. Я не выполняю миссию по поручению Ребекки, если ты думаешь об этом. Она вызывает во мне отвращение. Мне противна она и её торчок жених.

— Он наркоман? Подумать только какой прогресс – я думала, он просто мудак.

Они вместе рассмеялись, и Игорь указал на кекс с обложкой «Анна Каренина».

— Эта мне кажется подходящая, не находишь? — сказал он, показывая на надпись «РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА», прикрепленную немного криво и чуть выше полки за его спиной.

— Согласна, в любом случае там плохой финал. Лучше закончить в моём животе, чем на железнодорожном пути.

При этих словах Пенни откусила от книги из сахарной глазури, и начинка из мягкого крема брызнула на её подбородок. С весёлым видом, Игорь протянул руку, указывая на пятно возле рта.

— Анна Каренина на твоей совести!

— Не на моей, а этого ублюдка Вронского.

Игорь достал из кармана носовой платок, настоящий носовой платок, сделанный из ткани, а не бумаги.

— Там, под нижней губой. Позволь мне. — С особой деликатностью он промокнул большую жёлтую каплю, пачкавшую её.

— Спасибо.

— Теперь очередь «Божественной Комедии».

— И потом, спорю, «Гензель и Гретель». Ты, как та ведьма, которая хочет меня раскормить?

— Мне нравится женщина, которая не питается воздухом и амфетаминами. Глядя на тебя, не скажешь, что ты много ешь.

— Мы возвращаемся к комплиментам, а я их ненавижу.

— Согласен и признаюсь, перестану хотя бы потому, что прилично боюсь Маркуса.

— Почему?

— Не обижайся, но выглядит он опасно.

Пенни положила кекс с надписью «АД ДАНТЕ» и покачала головой.