Но слуга был неумолим. Нет, силой он меня не тащил. Но одну мысль он донес до меня отчетливо : если я ослушаюсь приказа,то бояться мне будет уже нечего. Ибо трупам cтрах неведом. Я сглотнула и поднялась с диванчика, который с каждым мигом мне казался все удобнее, и расставание с ним ранило мою чуткую нежную психику. Хотя, по заверениям сестренки, этой самой моей психикой можно было гвозди забивать, причем – в железобетон.

В общем, все происходящее мне крайне не нравилось, но я ничего не могла поделать.

Я оказалась в кабинете Его Темнейшества и присела в подобии реверанса : юбку растянула в стороны, а ногами изобразила цаплю, которую внезапно скрутил радикулит. Замерла в этой позе, дожидаясь разрешения выпрямиться, но его все не поступало. У меня уже заболели полусогнутые колени, когда прозвучало:

– Лерисса… уже Райос, я рад, что вы живы и в добром здравии. Хотя слухи о вашей смерти, что ходят ныне в светлых землях, весьма убедительны.

Я позволила себе поднять голову и чуть изогнуть бровь.

Мой взгляд встретился со взглядом Владыки,и я тут же почувствовала , как нагрелся амулет на моей груди.

Темный властелин оказался совершенно не таким, каким я его представляла. Хотя бы потому, что у него не было черной мантии с кровавым подбоем и короны. Вот вообще. Зато в наличии имелся холодный, буквально разрезающий кожу взгляд проницательных серо-стальных глаз. Короткая абсолютно белая борода и короткие волосы – то ли седые, то ли от природы пепельно-белые – резко контрастировали со слегка смуглой кожей. Закатанные до локтя рукава черной рубашки обнаали руки со множеством татуировок. Черные брюки и расстегнутый шелковый жилет тоже е вписывались в классический образ «темного и ужасного». Однако сомнений в том, что передо мной маг, наделенный немалой силой, способный как миловать,так и казнить одним взмахом руки, не возникало.

– Лерисса, – Владыка подал знак, что бы я, наконец, переcтала изображать букву «зю» и издеваться над благородным жестом приветствия.

Я поднялась из реверанса. Не скажу, что изящно, зато быстро. Его Темнейшество между тем продолжил:

– Я вижу, что вы не только в живы, но и здоровы. отя монахини из монастыря пресветлой Ингориды уверяли, что «темный святотатец, что разрушил их обитель» держал вас на руках бездыханной. Не откроете ваш секрет чудесного воскрешения?

Вот так. Вежливо и аккуратно меня приперли к стенке. Теперь стало понятно, почему Деймона вынудили оставить меня. Судя по всему, его было гораздо тяжелее расколоть, и Владыка решил, что с наивнoй Кэролайн будет проще. Ну-ну…

Вовремя вспомнив о том, что Кэролайн вроде как набожная и покорная, я закатила глаза вверх и с придыханием прошептала:

– Такова была воля неба.

Судя по всему, подобного ответа Его Темнейшеству слышать еще не приходилось . Хотя бы потому, что здесь в чести были демоны мрака, а никак не семерка богов, которыe, по легендам светлых, порхали между тучками.

– Воля неба? – на мeня посмотрели с прищуром.

– Да. Небеса не только испытывают нас, но и способны оделить чад своих истинным чудом, - начала я тянуть время, как кота за подробности, надеясь, что вот-вот появится Деймон.

Владыка от моего ответа скривился, словно ему дали понюхать нашатыря.

– И все же , если можно, поподробнее…

Я мысленно скривилась в ответ… Вот же ж вежливый. Да, в учтивости ему не откажешь. Вежливо осведомится обо всем и так же вежливо прикончит , если что. Эталон воспитания, а не монарх, паразит его за ногу!

– Испытание верой – это испытание длиною в жизнь. Я поняла, чтo оно мне не по силам. Всю жизнь провести в покаяниях, постах и молитвах, став одной из монахинь… Я, наверное, ещё слишком молода и слишком люблю жизнь. Брак же показался мне лишь… меньшей тюрьмой, - я попыталась увести разговор в сторону от скользкой темы.

Властелину это не понравилось .

Я почувствовала, как в виски начали ввинчивать раскаленные шурупы. Медленно, все усиливая нажим. Амулет на груди раскалился, предупреждая, что в мою голову пытаются проникнуть, мало заботясь о том, останусь ли я после этого в своем уме.

Я прикусила щеку изнутри, чтобы не закричать. И тут внезапно все прекратилось . А Его Темнейшество досадливо протянул:

– Терпение – это искусство скрывать боль. Лерисса, скажите, насколько вы терпеливы?

Не вопрос, а прямо-таки толстый намек.

– Я могу лишь ответить, насколько я упряма. Ведь терпение и упрямствo – это два сына одной матери.

– Значит, будете сопротивляться до последнего?

Конечно, Владыка понял, что я лишь прикрывалась набожностью, что бы скрыть правду. Увы, совет Деймона был хорош, но только не против го Темнейшества, которому позволено на своих землях даже больше, чем все. И если Владыка захотел узнать правду,то добьется ее.

Наверняка шпионы доложили ему уже все, что могли. Вот только, судя по всему, о сделе Деймона со смертью и белочкой они не знали. Иначе бы сейчас мне не пытались вскипятить мозг.