– Кто бы это мог быть?
– сам у себя спросил чернокнижник. Впрочем, открывать не пoшел.
– Слуга встретит.

Я вспомнила сонную горничную, которая в три часа ночи приготовила мне, Эльзе и юным Райосам чай и удалилась на покой. Похоже, здесь о восьмичасовом рабочем дне ходят легенды, как в нашем мире о привидениях: о них много говорят, но мало кто видел.

В утренней тишине раздались неторопливые шаги, открылась дверь, а потом два голоса заспорили. Таллас, а отворил дверь именно дворецкий, выражался очень эмоционально и сочно. Происходи дело в армии, я бы сказала, что общаются равные по званию: столько многоэтажных конструкций звучало на одну фразу и у слуги,и у визитера.

– А я говорю, что не буду будить госпожу Райос. Не понимаешь, что ли, выкидыш хмерны! – перешел на практически литературную речь дворецкий. – Мне потом мой хозяин голову оторвет. Он вчера ясно выразился: его супругу не беспокоить.

– Безднов потрох, а я тебе ещё раз повторяю: посылка из тайной канцелярии го Темнейшества. Сказано передать лично в руки.

Миг тишины, за которым, судя по всему, словестные доводы курьера и дворецкого закончились. Зато вдоволь имелось рукопашных. Возня, сдавленные крики…

Я заторопилась на звуки, и выскочила бы из комнаты , если бы не коварство длинного подoла. А еще чьих-то загребущих рук, отловивших меня за оный.

– дин вздох, Кэр, – с этими словами Деймон подошел к шкафу и распахнул дверцы. Быстро найдя там что-то, чернокнижник протянул мне: – Надень.

Халат. Такой же огромный, как и ночнушка. Зато шелкoвый, с длинными рукавами и закрывающий абсолютно все.

Буквально через минуту я уже имела самый целомудренный, я бы даже сказала, монашеский вид, с ног до головы укутанная в шелк,и спускалась по лестнице.

– Лериссу Райос будить не надо, поскольку она проснулась.

Я старалась ступать величественно. Даже представила, что за мной тянется не подол халата, который мне велик на пару размеров. На пару десятков размеров. Нет. Я воoбразила себя одной из тех невест, которых пересняла на своем веку изрядно. Халат был моим парадным платьем, а волочащийся по ступеням подол – шлейфом.

Прямая спина, прямой взгляд. Не надменная, но знающая себе цену – такой я спустилась на первый этаж. При виде меня оба: и дворецкий, и посыльный – замерли. Так и стояли, вцепившись друг в друга. У Таллоса начал наливаться наисвежайший фингал, у посыльного лацканы держались на паре ниток. В общем, пока была ничья, хотя соперники и размочили счет.

– Г-госпожа? – удивленно вопросил дворецкий.

Зато посыльный – тощий, рыжий, рябой парень, подвижный, как ртуть – тут же сообразил, что адресат перед ним, и ринулся ко мне.

Миг – и он уже протягивал мне правой рукой коробку, а левой – какой-то увесистый голыш,испещренный рунами.

– Возьмите, пожалуйста. Из канцелярии его Темнейшества. Только лично в руки. И приложите ладoнь к камню, чтобы подтвердить получение.

Я с подозрением уставилась на сомнительные дары местного волхва, не спеша принимать их. Что это? И вправду посылка от Темного владыки или очередной подарочек от моих убийц или ревнивых подруг Деймона?

– Она обязательно все возьмет, как только я буду убежден, что посылка не представляет опасности для супруги, - раздалось из-за моегo плеча.

Никогда не видела, чтобы так бледнели: с лица курьера даже исчезли веснушки. Но с посыльным произошло именно это. Узрев чернокнижника, он резко убрал посылку за спину. На миг показалось,что если бы не размеры, он бы ещё ее и съесть попытался. Но, увы.

Страх паренька был велик, но коробка – хоть и не больше его, зато гораздо материальнее.

– Лер, сожалею, но вручить посылку я могу только лично лериссе Райос, – черпая храбрость в излишне громких звуках собственного голоса, возвестил курьер.

– Тогда вынужден огорчить. Моя жена ее не примет, – с издевкой произнес чернокнижник.

– Но она должна ее принять. Это дар владыки! Не принять – значит оскорбить Его Темнейшество, – судя по тому выражению, с которым это было сказано, посыльный достал свой главный козырь. А затем протянул свою руку, на которой красовалось странное кольцо-печать.

Позже я узнала, что подобные артефакты носят только курьеры тайной канцелярии. Эти кольца нельзя снять ни с живого, ни с мертвогo, ни подделать, ни замаскировать.

А пока я недоуменно взглянула на печатку.

– Ну, раз от Его Темнейшества,то бери супр-р-руга, - в голосе чернокнижника явно сквозило раздражение.

Посылку я приняла, приложила свою ладонь к камню и услышала едва уловимое:

– Только открывайте в одиночестве…

И курьер поспешил удрать из столь вражественного дома.