Вот он, тот самый случай, когда от милости нельзя отказаться. Не прими чернокнижник нового назначения, появится повод для официальной опалы. Или еще что похуже…

Я посмотрела на темного. Сейчас, без маски безразличия, он казался мне более понятным. Просто уставшим, злым, не скрывающим недовольства. И это ещё мягко сказано. У Дея было такое кислое выражение лица, что им можно было нейтрализовать щелочь.

– Знаешь, я мечтаю об одном: как следует выспаться. А потом с новыми силами … ещё немного поспать…

Я специально сморозила глупость, но добилась главнoго: темный усмехнулся. Нет, не улыбнулся, но все же.

– Хорошая идея. И пока больше никто не пришел, я думаю, что стоит ее осуществить.

Наконец, с третьего захода нам все же удалось добраться до постели. И если честно, мне уже было глубоко плевать, что она всецело принадлежит чернокнижнику.

Нo увидев черный шелк простыней, я непроизвольно хихикнула.

– Что? – не понял Деймон, вытягиваясь на своей половине кровати

– Ничего. Ассоциации … слегка кладбищенские. Будто передо мной такой элитный шестиспальный гроб, – залезая под одеяло на своей половине кровати, пояснила я.

– А почему именно шести-и-и?
– широко и заразительно зевнув, вопросил темный.

– Ну, может, семи…Просто у тебя кровать очень большая.

– А у тебя… в твоем мире, разве нет? – заинтересовался темный.

– Нет, – ответила я и зарыла глаза.

Но вот удивительно: спать расхотелось совершенно. В теле поселилась странная легкость, когда голова словно бы отдельно витаeт сама по себе в облаках.

– А я думал, что да, - удивил меня Деймон.

– Почему же?

– Ты не похожа на простолюдинку. То, как ты разговариваешь, как держишь себя. Ты спускалась сегодня по лестнице в халате, неся себя с величием императрицы…

– Внешний лоск и, как ты выразился, «величие» – лишь дело практики. мне по долгу моей работы было положено создавать сиятельных красавиц. Пусть только внешне, пусть только на фот… – я запнулась, подумав, что чернокнижник наверняка понятия не имеет о фотографии, и чуть скорректировала: – … на графических картинах.

– Расскажи немного о себе, своем мире, – внезапно попросил темный.

– Ты же хотел спать?
– поддела я.

– Я и сейчас хочу, но не могу, - столь честно ответил Деймон, что я поняла: нагло врет.

– Хорошо. Но и ты мне расскажи о себе, – хитро улыбнулась я.

Не знаю, сколько мы болтали о ерунде. серьёзном говорить категорически не хотелось. Деймoн поведал, как однажды, отмечая сессию с друзами-адептами, он попробовала вино с кровью дракона. Где уж неугомонные студенты умудрились достать эту контрабанду – отдельный вопрос. Но вышло так, что чернокнижник основательно захмелел. И повеселел. А потом такой веселый пошел… нет, не к очередной бывшей. Дей и трое его одногруппников, с которыми он и дегустировал сей чудесный напиток, направились прямиком к своему преподавателю по философии, экзамен которому завалили накануне. Причем старый хрыч влепил неуды всей группе, дескать, не постигли дубовые адептские головы свет философской мысли, чтобы сдать экзамен с первого раза. Так вот эти самые головы, находясь под хмельком, решили доказать обратное.

Самое интересное выяснилось утром на следующий день: в зачетках у всех четверых адептов, вломившихся в полночь в квартиру профессора, стояло «отлично».

– Это был единственный случай за всю истории Академии тьмы и разрушения, огда магистр Хемирус поставил своим студентам на экзамене высший балл, - закончил рассказ Дей.

– Сдается мне, просто ваш магистр не выдержал перегара, – сo смешком предположила я.

– Какой перегар?
– делано возмутился чернокнижник. – Не было от нас никакого перегара. Только дух авантюризма в чистом виде!

Я порадовала чернокнижника историей о том, как однажды на свадьбе невеста кидала букет. Пришлось мне для этого посвятить темного в тонкости брачных обычаев… Дей проникся. Правда, удивился, почему у невесты свадебное платье траурного белого цвета, а е парадного черного. А вот обычай кидать свадебный букет через голову незамужним подругам его порадовал. Он даже предложил ради интереса швырять не только цветы, но и заклинания, пауков… Эффект был бы масштабнее. Во всяком случае, звуковой.

Задремала я посредине собственного рассказа о микроволновке, которая каждое утро обеспечивала меня горячей тарелкой холодной каши. Сквозь сон почувствовала, как меня заботливо укутали одеялом, что-то прошептав.

Но вот проснулась я с полным ощущением того, что сомкнула веки буквально минуту назад. Голова трещала, глаза слезились, а единственным желанием было броситься под кофемашину.

– Ну, наконец-то, сколько можно дрыхнуть! – прозвучал голос, полный оптимизма.

Я медленно повернула голову и произнесла: