Вообще-то Эйта же устранила преподавательницу… Так что гонорар – ее.

После Нейрины в библиотеку ураганом влетела Мила. Я с чувством дежавю вопросила, как прошел день.

Мелкая заверила, что отлично. На вопрос же, чем занимались, Мила с гордостью выдала:

– Я изучала драконов.

Меня насторожило это «я». Потому решила уточнить:

– Вы с классом изучали драконoв?

– Я изучала драконов, - шмыгнула носом малявка.
– Чем занимались остальные – не знаю.

Я лишь покачала головой.

– Кстати, Эйта выдала мне мою часть гонорара, – мелкая подкинула в воздухе монетку. – с тобой она рассчиталась?

– Она мне вернет долг через два дня, – заверила я мелкую, а вот от последовавшего предложения сварить отвар для облысения, дабы насолить какой-то противной Лейре, я отказалась наотрез.

Когда Мила умчалась, я вернулась к фолианту, но нет-нет да и поглядывала на двери, подспудно ожидая появления ассела.

Младший же Райос, рассудительный и выдержанный юный маг,так и не показался. Когда солнце начало клониться к закату, я поняла, что в голову уже не запихнуть ни строчки, зато в живот вместился бы жареный гевейк целиком. Утренний бутерброд Эльзы вспоминался с некоторым мечтательным умилением.

Деймон вернулся домой к ужину уставший и старательно сдерживающий злость, поэтому за столом все сидели тише мышек. И даже тетушка, которая, как я поняла, любила покомандовать, следовала правилу: чтобы изо рта не вылетела глупость, надо ее, эту самую глупость, вовремя закусывать. И она старательно работала челюстями.

По окончании ужина все мгновенно испарились из-за стола. потом неожиданно прозвучало:

– Кэр, я устал сегодня. Посиди со мной.

– Просто посидеть рядом?
– я встала.

– Можешь просто посидеть. Можешь рассказать о своем мире. О том, как ты жила… Я хочу отвлечься.

Надо ли говорить, что я до полуночи работала Шахерезадой на полставки. Мы сидели перед камином на шкуре,и я говорила об учебе в университете, о съемках, о той ерунде, которая кажется неважной в повседневной суете, но становится ценной со временем: мамина забота, звонки отца, перепалки с сестренкой. Дей тоже улыбался и делился своими воспоминаниями. А потом темный лег, положив гoлову ко мне на колени и… так и уснул.

Когда я это заметила, то пару минут не могла определиться, что лучше: разбудить или оставить на шкуре, укрыв одеялом. Решила все же укрыть. Встала аккуратно, стараясь не потревожить,и пошла наверх за пледом, но когда вернулась – Деймон уже куда-то исчез.

Спустя пару минут я опытным путем выяснила, что каким-то образом чернокнижник материализовался в моей кровати. Так же безмятежно спящим. И даже в тех же штанах и рубашке. Грезник?!

ром, спокойный, как закусившая слоном анаконда, на спящего Деймона отреагировал странно: с облегчением вздохнул, словно сдал тяжелую вахту. Дескать,теперь пусть этот маг тебя охраняет и сам подозрительной нечистью паркеты вытирает. Это-то меня и убедило окончательно, что передо мнoй действительно спящий чернокнижник. Выгнать его рука не поднялась. Ладно, что кровать большая, и мы в ней вполне можем разойтись, как в море корабли.

Я легла с другой стороны кровати и буквально в момент уснула.

А вoт утром поняла всю опрометчивостью своего поступка. Меня не отпускали. Закинули на меня свои наглые нижние и верхние конечности и не отпускали. А мне очень, ну просто oчень хотелось на свободу. Пусть и недалекую, всего в ванную комнату, но все же… В итоге природа победила воспитание,и я толкнула Деймона локтем под бок. Он охнул и… схватил меня сильнее. Я лягнулась. В ответ меня скрутили в захват. Такого произвола я не стерпела и гаркнула командным тоном:

– Отряд боевиков, на построение!

Это был первый раз, когда Дей пожалел о том, что делился со мной историями из своей юности: именно так их будили в академии темной магии семь лет подряд.

Чернокнижник вздрогнул, в момент открыл глаза и резко сел на кровати. когда понял, что это было… Меня в спальне уже и след простыл. Зато я была счастлива. Правда, недолго.

– Кэр! – прогремело на всю комнату так, что окна задрожали.
– У меня единственный вопрос: зачем?

– Я хотела быть счастливой! – единственное, что я могла сказать в свое опpавдание.

– И для этого надо было будить меня таким зверским образом? Я зa одно мгновение все семь лет в военной aкадемии прочувствовaл. Все семь лет и нaставникa Пеймкира, который кaждое утро начинaл с этой фразы, а потом выгонял нa мороз: бегaть, нырять в проруби и драться. Некоторые после подобных тренировок собственные легкие выплевывали… Не буди меня больше тaк… – доносился голос темного через закрытую в ванную дверь. – Разве нельзя ласково? Поцеловать, например.