Я борюсь со своим беспокойством за нее, а также тем фактом, что пытаюсь притворяться, что меня не волнует ее встреча с Тристаном, даже если это не так. И довольно чертовски жаль, поскольку я чувствую раздражение, несмотря на принятую дозу мета. Это заставляет меня хотеть принять еще больше. Но в то же время хочу сохранить баланс между кайфом и тем, чтобы окончательно не сойти с ума и потерять самообладание, потому что последнее, что мне хочется сделать, это обидеть кого-то. Но сохранить баланс намного сложнее, поскольку легче переборщить, чем недобрать.

В последнее время я выхожу из квартиры немного чаще, и мне кажется, что это помогает, заставляя меня отвлекаться, двигаться, а не оставаться на месте, смотря на это тупое водяное пятно на потолке. С тех пор как Тристан сообщил мне, что Трейс потребовал назад свои деньги, мы делаем все возможное, чтобы их раздобыть. Мы проникли в соседние дома и украли все, что смогли, что имеет ценность, чего обычно немного, поскольку никто из нас не владеет чем-либо, кроме наркотиков, а они долго не хранятся, потребляемые тут же.

– Не хочу это говорить, но я немного боюсь, что мы не сможем найти достаточно денег, - говорю, пока Тристан роется в ящиках комода. Мы в одном из немногих домов на нашей улице, хотя его с трудом можно так назвать. Крыша вся в клейкой ленте и повсюду плесень, гипсокартоновые стены, а задняя дверь - это кусок пластика, который позволил нам легко прорваться и проскользнуть внутрь, проверив окна и убедившись, что никого нет дома.

Тристан смотрит на меня ищущим взглядом, который у него появляется, когда он не кололся какое-то время.
– Похоже на то... но я знаю, что мы что-нибудь да придумаем, мы достанем деньги, чтобы вернуть долг, как тогда с Диланом, - он делает паузу, колеблясь.
– Мы могли бы занять у Новы, если понадобится.

– Мы этого не сделаем, - отвечаю ему жестко. Это все еще раздражает меня так же, как и два дня назад, когда он сказал мне, что она предложила помощь.
– Ей не нужно ввязываться в это.

– Отлично, - Тристан берет что-то из ящика комода.
– Иисус, почему бы тебе просто не расслабиться? Каждый раз, когда я упоминаю ее имя, ты становишься сумасшедшим.
– Он смотрит вниз на небольшой пластиковый пакет в руке, в котором около грамма порошка.
– Черт, это хреново. В нем почти ничего нет.

Щелкаю пальцем по пакету.
– Ты мог бы выручить от пятидесяти до семидесяти пяти баксов, продав его.

Нахмурившись, он качает головой.
– Хотя этот способ помогает в решении проблемы с долгом Трейсу, он все равно не поможет все исправить.

– Это тоже, - говорю я.
– Ты можешь взять немного себе и продать остальное.

– Это не то, чего я хочу, - его пальцы скручиваются вокруг пакета, крепко сжимая его.

Мне слышится звук подъезжающей машины, и я быстро отхожу от окна, нервничая, что нас могут поймать. Но она проезжает вверх по улице. Мне все равно становится как-то неспокойно.

– Ты должен прекратить принимать это дерьмо, - натягиваю капюшон куртки на голову. Здесь жарче, чем в аду, но я хочу остаться в тени на столько, на сколько это возможно, если вдруг кто-то вернется в дом, у меня будет шанс остаться неузнанным.
– Я серьезно. Слезь с гребаного героина, Тристан.
– Я лицемер, и я знаю это. Но я чувствую, что должен попытаться защитить его, хотя это никак не сотрет убийство его сестры.
– Это только приведет еще к большим проблемам.

Он смотрит на меня, пока проверяет следующий ящик, наполненный одеждой и пустыми пачками от сигарет.
– Почему ты так уверен, что принимать мет лучше, чем героин?
– он оставляет ящик и поворачивается к лежащему на полу матрасу. Протягивает мне пакет с порошком, а затем опускается на колени на пол и смотрит под матрас.

– Я не думаю, что он лучше - ничто из этого не лучше. Я просто думаю, что героин намного опаснее, чем мет. Ты посмотри, что он делает с Диланом, - сводит его с ума, - говорю ему, когда он бросает матрас обратно на пол, отряхивая руки.
– Ты вводишь всё это дерьмо в свои вены с иглой - и это плохо, к тому же ты полностью перестаешь себя контролировать и находишься в полной отключке, - следую за ним, когда он встает на ноги и идет обратно в гостиную/кухню/ванную, через которую мы проходили, когда впервые вошли в дом.
– Любой может выбить из тебя дерьмо, и ты даже не узнаешь, пока не проснешься с синяками по всему телу. А кое-кто хочет выбить из нас все дерьмо уже сейчас.

– Я все это знаю, - настаивает он, возвращаясь назад к торшеру рядом с несколькими опрокинутыми ведрами и большим пластиковым контейнером, который выступает в качестве кухонного стола, расположенного в углу комнаты.
– Дилан сходил с ума еще до того, как начал употреблять героин. Ты же знаешь, что у него много проблем.

– Каких это?
– спрашиваю, немного отстав и заглядывая под мусорный бак, проверяя, есть ли что-то ценное под ним.

– Не уверен, что знаю обо всех из них, - говорит он, копаясь в коробке на полу, в которой находит несколько лампочек, лист бумаги и зажигалку. – Но, когда мы только познакомились, он был нормальным, он говорил о том, какие сумасшедшие у него мать и отец. Хотя он никогда не рассказывал никаких подробностей, у меня создалось впечатление, что это действительно повлияло на него.