Прерогатива по божественному праву ко времени Славной революции 1688 г. рассматривалась скорее как моральное ограничение, посредством которого становились невозможными какие-либо действия монарха, не подчиненные закону и общему праву. На протяжении «долгого XVIII в.» данная прерогатива претерпела изменения не столько в силу обсуждения в парламенте, сколько в результате трансформации самой идеи божественного происхождения государственной власти. Со времен появления «Двух трактатов о правлении» (1690 г.) Дж. Локка господствующей интеллектуальной парадигмой становится идея общественного договора, в соответствии с которым монарх был обязан заботиться о благосостоянии подданных посредством признания и соблюдения их неотчуждаемых прав, а подданные – повиноваться ему. 330 В ходе событий 1688-1689 гг. экстраординарная прерогатива английских монархов оказалась ограниченной в том отношении, что источником легитимности поздних Стюартов оказалось не божественное право, а парламентский акт.

Если возможность использования ординарной прерогативы вопреки смыслу общего права может расцениваться как реализация автократических тенденций в эволюции английской политической системы, то устранение таких возможностей парламентом, осуществленное в ходе Славной революции, указывает на те возможности, которые общее право предоставляло последнему в процессе реализации ординарной прерогативы английской короны. Изучение этих возможностей, а также прав и привилегий парламента в английской политической системе, представляет собой третий важный аспект влияния английской правовой системы на процесс трансформации конституционного устройства и партийно-политической системы Великобритании первой трети 20-х – середины 30-х гг. XIX в.

Особое место в этом отношении занимает исследование процесса трансформации комплекса прав и привилегий парламента в устойчивую парламентскую процедуру и изучение роли последней в процессе принятия политических решений. Английская парламентская процедура регламентирована комплексом норм общего права, ограничивающих усмотрение парламентариев в процессе принятия политического решения и регламентирующих отношения парламента с королевской властью в зависимости от характера и содержания биллей. Парламентская процедура и традиция играла в обеспечении деятельности парламента роль, сравнимую с той, которую имела королевская прерогатива в легитимации действий королевской власти. Особое значение парламентская процедура приобретает в конце XVII–XVIII вв., когда представительство в парламенте еще не было связано с современными демократическими механизмами. Именно парламентская процедура, основанная на нормах общего права, имела важное значение в процессе постепенной трансформации парламента из корпоративного представительства в законодательный орган современного типа. Нельзя игнорировать и то обстоятельство, что процедурные аспекты работы парламента оказали существенное влияние на трансформацию института королевской власти в процессе становления конституционных механизмов современного типа. В условиях отсутствия демократического представительства, процедура не только способствовала нахождению консенсуса среди группировок правящей элиты в процессе принятия политических решений, но и обеспечивала легитимность политического процесса в глазах общества. До момента окончательного оформления конституционных механизмов современного типа в середине 30-х гг. XIX в. именно парламентская процедура, укорененная в общем праве и опирающаяся на него, была гарантией соблюдения прав и привилегий парламента в том виде, в каком они оформились к первой трети XIX в.

Несмотря на очевидную важность и значимость парламентских процедур в процессе трансформации конституционного устройства и партийно-политической системы Великобритании первой трети 20-х – середины 30-х гг. XIX в., последние, тем не менее, никогда не были объектом пристального внимания как в отечественной, так и в британской историографии. В отечественной науке всплеск интереса к данной проблематике всегда был связан с политическими событиями, когда возникала потребность в осмыслении опыта парламентских демократий для его применения на российской почве. В конце XIX - начале XX вв. вышел ряд работ, затрагивающих различные аспекты использования надлежащих процедур в работе парламента. В частности, А. Д. Градовский посвятил часть своей работы детальному описанию делопроизводства в английском парламенте. 331 В статье А. А. Алексеева была детально разобрана процедура прохождения финансовых биллей в английском парламенте и сделан акцент на исторической природе этой процедуры. 332 Незадолго до 1917 г. выходит работа А. И. Звягинцева, являющаяся, по сути, переложением известной книги клерка палаты общин К. Илберта. 333 Подробный разбор и анализ значения парламентских процедур содержится также в работе М. М. Ковалевского. 334

После 1917 г. по вполне очевидным причинам изучение истории парламентских процедур не являлось актуальной темой для профессиональных историков. Тем не менее, и в этот период появилось несколько работ, описывающих исторический характер процедур палат английского парламента и анализирующих роль процедуры в процессе принятия политических решений. 335 Новый всплеск интереса к истории парламентских процедур в отечественной историографии наметился в 90-е гг. прошлого века, когда возобновление парламентской деятельности в современной России способствовало возрождению интереса к проблемам, связанным с теорией и историей парламентских процедур, а также к различным аспектам их практической реализации. 336

Что касается английской историографии истории парламентских процедур периода «долгого XVIII в.», то количество работ, посвященных этой проблематике, ощутимо больше. Но английская историография темы также имеет одну характерную особенность. Она заключается в том, что теория и история парламентских процедур воспринимается настолько органичной частью парламентской истории и культуры, что внимание к этим вопросам носит своеобразный характер: многие аспекты процедур английского парламента не описываются детально, поскольку широко известны. Последнее, однако, не означает, что парламентским процедурам не уделяется должного внимания. Напротив, именно английская литература по данной проблеме отличается высочайшим качеством.

Изучение истории парламентских процедур, которые во многом базируются на общем праве, невозможно без самого пристального внимания к источникам. Среди них особо выделяются коллекции А. Грея и У. Коббета. 337 Среди работ по истории парламентских процедур следует особо выделить классический труд Э. Мэя, впервые вышедший в 1844 г. и с тех пор выдержавший 25 изданий. Эта работа по праву считается частью английской конституции. 338 Среди работ, изданных в XIX в. особого внимания заслуживают переиздания более ранних трудов Г. Элсинга, У. Хейквелла и Г. Петита. Все они содержат богатый материал по истории парламентских процедур и позволяют проследить их развитее в деталях. 339 Нельзя обойти вниманием и целый ряд общих работ по истории парламента, в которых так или иначе затрагиваются вопросы, связанные с эволюцией парламентской процедуры. 340

Большинство авторов, описывающих парламентские процедуры, были в свое время клерками или спикерами палаты общин. Это обстоятельство наложило серьезный отпечаток на содержание и характер работ, а также на манеру изложения материала. Авторы более современных работ более сконцентрированы на описании самих парламентских процедур, не уделяя, однако, должного внимания их историческим аспектам. На этом фоне выделяется работа Й. Редлиха, представляющая самостоятельное исследование парламентских процедур в конце XVIII–XIX вв., а также несколько исследований, посвященных историческому исследованию различных аспектов английской парламентской процедуры. 341