Сибирские народы осознали свои интересы и самостоятельно выступили на политическую арену. С.Г. Сватиков совершенно верно отмечал, что «возрождение национальностей Сибири в эпоху 1905–1925 гг. сильно осложнило прежнюю прочную концепцию великорусского сибирского областничества». В статье «Нужна ли инородцам автономия?», написанной под псевдонимом Саха Огото, была высказана следующая мысль: «Инородческий вопрос теперь должен вступить в новую стадию своего развития. Его разработку и практическое разрешение должны взять непосредственно и кровно заинтересованные в нем люди – сами инородцы» 89 .

«В июне – августе 1918 г. демократическая контрреволюция в Сибири продолжала удерживать руководящие позиции, более того, ее левое крыло, представленное эсерами, меньшевиками и националистами, перешло в контрнаступление, надеясь подчинить Временное Сибирское правительство будущему всероссийскому во главе с эсерами. По-прежнему Временное Сибирское правительство, официально придерживаясь идеи «народоправства» и признавая в качестве верховной власти в стране Учредительное собрание, под воздействием буржуазии и областников стремилось покончить с формальной зависимостью от областной думы, настаивая на своей суверенности. Однако окончательно порвать с Сибирской областной думой в августе 1918 г. Временное Сибирское правительство не решилось», – пишет М.В. Шиловский о группировках в нем. Далее он указывает: «Водораздел в правительстве проходил не между эсерами (народоправцами) и кадетами (правыми), а между областниками-автономистами и централизаторами» 90 .

Принимая во внимание то, что члены Временного Сибирского правительства были областниками, и соглашаясь с тезисом о силе демократической революции, мы полагаем, что борьба внутри правительства велась между областническими течениями: «сибирскими националистами» либеральной ориентации, выступавшими за централизацию власти в интересах борьбы с большевиками, восстановление российского государства, в рамках которого «централизаторы» надеялись решить «сибирские вопросы», и «сибирскими националистами», разделявшими социалистические идеи, требовавшими укрепления позиций регионального Временного Сибирского правительства с целью утверждения сибирской автономии. При этом интересы областников-социалистов сочетались с эсеровскими планами. Социалисты-революционеры небезуспешно пытались сделать областников орудием своей политики.

В августе – октябре 1918 г. содержание этого противостояния определяла борьба по поводу возобновления работы Сибирской областной думы. В отчете-обзоре Бюро печати Временного Сибирского правительства за август 1918 г. сообщалось: «Из просмотренных материалов видно, что главное внимание общества продолжала привлекать к себе Областная дума».

Общественное мнение в регионе прочно связывало существование Временного Сибирского правительства, областнического по своему составу, с сибирским областничеством. Возобновление работы Сибирской областной думы, созданной под влиянием идеологии сибирских областников и при их активном участии, было вполне оправданным политическим шагом, направленным на укрепление позиций движения. Однако политическая ситуация в регионе сильно изменилась. Летом 1918 г. политическая борьба за власть внутри «белой» Сибири между общероссийскими политическими силами, претендовавшими на лидирующую роль в возрождении российской государственности, социалистами-эсерами и меньшевиками, с одной стороны, и русскими националистами (кадетами, офицерством и поддержавшей их буржуазией) – с другой, не допускала того, чтобы сибирский национализм играл интегрирующую роль для всех политических сил региона.

Правые круги Омска, стремительно укреплявшие свои позиции, жаждали восстановления единой и неделимой России и обвиняли «сибирских националистов» в сепаратизме. Глава Сибирского правительства, областник П.В. Вологодский на торжественном открытии думы, состоявшемся 15 августа 1918 г., по поводу сепаратизма «сибирских националистов», обвинение в котором распространилось в обществе и попало на страницы некоторых правых газет, заявил: «Временное Сибирское правительство не мыслит себе Сибирь иначе как частью России, оно связывает и соглашает интересы Сибири с интересами общероссийскими, на пользу воссоздания и укрепления Великой России сделает не меньше, а может быть, и больше тех, кто говорит о нашем сепаратизме» 91 .

В то же время социалисты-революционеры, используя свое большинство в Сибирской областной думе, сложившееся благодаря популярности партии к осени 1917 г., небезуспешно пытались превратить сибирское представительное учреждение в подконтрольный своей партии орган, чтобы использовать его для захвата власти.

В политической обстановке осени 1918 г. в Сибири авторитет социалистического течения областничества и поддерживавших его эсеров был низок среди сил, обладавших военными и материальными ресурсами, требовавшимися для борьбы с большевизмом. Помимо политических затруднений в работе, депутаты думы не имели материальных средств даже на свое содержание. Бедственное материальное положение депутатов областной думы, органа, породившего сибирское правительство, иллюстрирует список 53 ее членов, подавших заявление на выдачу недополученного ими депутатского содержания за сентябрь – ноябрь 1918 г 92 .

Областники-либералы, работавшие тогда во властных структурах, поддержав идею восстановления единой и неделимой России, отдалились от задачи суверенизации Сибири, подчинив ее общероссийской борьбе с большевизмом. В этих условиях набирала силу тенденция к ликвидации государственных образований.

С образованием Временного Всероссийского правительства – Директории – сибирские националисты согласились на самоликвидацию сибирской республики, как позднее писал И.И. Серебренников, «нельзя было идти на Москву с областническими лозунгами» 93 . Вместе с тем большинство членов фракции областников и беспартийных, с одной стороны, не были согласны с роспуском думы, однако они ничего не могли поделать из-за своей малочисленности. С другой стороны, члены фракции поддерживали деятельность Директории, направленную на борьбу с большевиками и восстановление единства страны. По этому вопросу сибирские националисты огласили специальное заявление: «Считая неприемлемым для себя в принципе хотя бы и временное упразднение автономии Сибири, с одной стороны, а с другой – учитывая политическую обстановку, в которой формировалось Всероссийское правительство, а также и назревшее решение большинства в Сибирской областной думе, мы, члены фракции областников, автономистов и беспартийных, воздерживаемся от голосования по вопросу о роспуске Сибирской областной думы, связанному с упразднением областных правительств, но считаем необходимым оказывать всемерную поддержку Временному Всероссийскому правительству в уверенности, что оно непременно восстановит широкую автономию областей при наступлении благоприятных для этого условии» 94 .

С появлением декларации от 3 ноября 1918 г. «О передаче верховной власти на территории Сибири Временному Всероссийскому правительству» «сибирский национализм» теряет свое политическое значение, так как, во-первых, он перестает быть государственной идеологией; во-вторых, не имеет большого количества сторонников. С этого момента воссоздание «единой и неделимой России» было предрешено. Вопрос стоял лишь о платформе, на основе которой это произойдет.

В контексте нашего исследования следует говорить о том, что большая часть сибирских националистов социалистической ориентации вместе с эсерами и меньшевиками составила оппозицию колчаковскому режиму. Областники, группировавшиеся вокруг журнала «Сибирские записки», высказывались за необходимость созыва Сибирского учредительного собрания прежде созыва Всероссийского собрания. Сибирское учредительное собрание, по мнению этой группы областников, «выработает положение об отношении Сибири к России, о пределах суверенной власти Сибири, о формах сибирского управления, и этот готовый проект, выработанный Сибирью, пойдет на утверждение Всероссийского собрания».