– Смотрим.

Комбинация попалась не из плохих, но и не самая выигрышная. Эйгон сдал две карты и взял одну из банка. Флинн тоже скинул три и взял одну.

– Вскрываемся?

Эйгон кивнул.

Сет из трефовых картинок был стремительно и умело перекрыт набором тузов. Даже летающего джокера не потребовалось, чтобы доказать Тайернаку, что фортуна не на его стороне. 

– Ещё партию, – выдавил Эйгон, выпивая вино и нервно закуривая.

– Скучно играть, когда ставки вот такие, – Флинн обвёл рукой золотые вещицы, разбросанные по столу, а затем покосился на рубин на пальце мага. – Сыграем по-крупному?

Эйгон покрутил перстень на пальце.

– Это фамильная реликвия, стоит как треть или даже половина целого королевства. Боюсь, у вас будет нечем ответить.

Флинн хитро прищурился, долго молчал и, наконец, процедил:

– Чем ответить, найду.

– Тогда играем? 

Мальчишка-разносчик подлил вина в бокал Эйгону, и то было тут же выпито.

– Не сегодня, – неожиданно уклонился Флинн. – Приходите завтра в это же время, и я поставлю против вашего рубина камень, схожий по ценности.

– Завтра меня уже здесь не будет, – Эйгон резко облокотился на шатающийся стол и ненароком смахнул несколько карт на грязный пол. – Но от игры я не отказываюсь. Предлагаю сыграть в меня в замке. Играть будем ночью, в час волка – мне так удобнее. 

Глаза Флинна беспокойно забегали.

– Со мной будет охрана.

– Хоть всю гвардию приводите. Даю вам слово лорда Смоляных гор, если выиграете вы, то беспрепятственно уйдете с выигрышем. И ставить буду не только фамильный рубин.

Последние слова были подобны стреле, вылетевшей из лука и попавшей в яблочко.

– С вами приятно иметь дело, лорд Тайернак, – довольно облизнулся Флинн.

– Тогда до встречи.

Эйгон резко поднялся, пошатнулся и упал бы, если бы не Ланс, вовремя подоспевший и подставивший плечо.

– За что же мне такое наказание? – прошептал он, протискиваясь вместе с Эйгоном к выходу. – Предупреждал я, не пейте много. Флинну лишь бы надурить клиента: напоить, раскрутить и обобрать. Что я первый раз тут что ли?

– А который раз?

Ланс с Эйгоном вывалились на морозный воздух. Глубоко вдохнув, Тайернак осел на затвердевшую землю, провёл рукой по редкой заиндевевшей траве, а затем приложил мокрую ладонь к горячему лбу. Немного отпустило.

– Его высочество из «Малинового туза» годами на вылазит. И я вместе с ним. Лучше бы фехтованием занимался. Теперь вот вы дорвались. Сколько сегодня там оставили?

– Сейчас посчитаю, – заплетающимся языком проронил Эйгон. – Перстень с топазом, кольцо с жемчугом, золото, медальон… ах, да, ещё запонки. Мухи болотные, в каком же виде я теперь дома появлюсь?

– На камзоле у вас верхняя пуговица оторвана, милорд, – Ланс подливал масла в огонь. – Волосы грязные и слипшиеся. И, главное, несёт, как... из дешёвого притона.

– Где мы, собственно говоря, и были.

– Леди Арлине это не понравится.

Эйгон фыркнул.

– Будто она заметит?

– Она всегда отличалась изысканным вкусом и любовью ко всему красивому. У нас, в Озёрном крае, ей завидовали все молодые дамы, как на выданье, так и замужние. А сколько лордов к ней сваталось… Она создана для самого лучшего.

– Для твоего Мартана что ли? – Эйгон полез в карман за табаком, но не нашёл и махнул рукой.

Ланс пожал плечами.

– Будь она моей, я бы её оберегал и пылинки с неё сдувал…

– Она что, прикроватная тумба, чтобы с неё пыль смахивать?

Ланс отмахнулся.

– Ничего вы не поняли.

– Да понял я, понял, – голос Эйгона на миг смягчился, но потом снова стал твёрдым и не терпящим возражений. – Арлину я никому не отдам, так и знай. Я не для того столько времени терпел ту рыжую дурёху на своих коленях. Видел, каким взглядом она сверлила рубин на моём перстне?

– Видел, – проворчал Лансель. – У вас хоть хватило ума его с пальца не снять. Принц с него бы начал.

– Сразу с таких ставок? – присвистнул Эйгон, втянул носом морозный воздух и резко выдохнул. – Кажется, трезвею. Помоги подняться.

Ланс был тут как тут: подставил плечо, помог встать, и оба двинулись к оставленному за несколько домов от игорного притона экипажу. Дорога была вся в рытвинах; камень перемежался с земляной грязью и кривыми досками. Туда-сюда сновали крысы, за которыми охотились голодные чёрные кошки. В канавах дремали пьяные завсегдатаи питейных заведений по соседству. В подворотне делили добычу воры.