– Что? Где он?

Стражники принялись озираться, один бросился к входу, другой – за угол. Поднялась суматоха, и Талла решила, что самое время им убраться подальше.

– И сюда, значит, вести докатились… – хмыкнула Марбл, когда они оказались за квартал от стражей и их добычи. Торговка как-то странно глянула на бога, но тут же равнодушно повела плечами.

Талла думала о том же. Значит, отец послал весть другим Великим, и безопасно уже не будет нигде. И всё же… Она вспомнила стену, в которую провалился старик. Неужели это Итер сделал? А что ещё он теперь может? Ей не терпелось узнать, но пока Марбл была рядом... Да, “пока”. Как бы ни ныло в груди от предчувствия одиночества, но нельзя платить за добром своими неприятностями. Талла встретилась взглядом с рысьими глазами торговки:

– Знаешь, мы не обидимся на тебя, если ты решишь сейчас пойти своей дорогой. Ты и так сделала для нас очень много, слишком много, чтобы подвергать тебя даже малой опасности. Но сначала… – она приложила ладонь к груди, под слоями повязки едва-едва угадывались контуры последних драгоценностей. Пора прощаться. – Могла бы ты сделать для нас последнее одолжение?

– Вообще-то я не собиралась сбегать, но и в одолжении не откажу, – Марбл улыбнулась, – Давай, милая, не робей!

– У нас не то чтобы совсем не было денег. У меня есть дорогие вещи. Две. Если их продать, можно получить достаточно, чтобы мы смогли здесь обосноваться и не выглядеть последними голодранцами. Понимаешь? Но я уже пробовала продать другие украшения в Соланире и… Если коротко – вышло из рук вон паршиво. Они по-настоящему ценные, можешь мне верить.

– Я всё поняла, не поясняй. Сделаем тебе денег!

Талла отвернулась к глухой стене дома и вытащила золотой кулон и оставшуюся серьгу – одинокая, она напомнила о Фади. Как она там? Счастлива ли?

Марбл покрутила в руках украшения:

– Где же ты взяла такие? Мне было бы жалко с ними расставаться… Надо же…

– Мне жалко, – сказала Талла, глядя в сторону, куда угодно, лишь бы не на любимые вещицы, исчезающие в сумке Марбл. – Можешь взять процент.

– Ещё не хватало! – торговка посмотрела на Таллу так сердито, что та прикусила кончик языка. – Я пойду, только вы держитесь поодаль, ладно? А лучше вообще останьтесь тут, я вас найду. Без обид, но ваш вид не внушает никакого доверия, а мне придётся применить всё моё обаяние.

Марбл покусала губы, отчего те налились алым, точно спелые вишни, поправила волосы и уверенно зашагала по самому людному проспекту. Сейчас торговке ничего не стоило уйти насовсем. Просто раствориться среди красивых людей, незнакомых улиц, среди запаха зелени и начищенной обуви. Вдруг доверие в этот раз сыграло шутку ещё худшую, чем неумелый торг в Соланире? Хотя… Куда уж хуже.

Они с Итером сели на бортик маленького фонтана с бронзовой фигурой в виде коня с двумя рыбьими хвостами. Если Талла помнила верно, раньше так изображали бога моря, шторма и неистовой силы. Странно, что не разрушили, или уже забыли…

– Это ты сделал? – тихо, чтобы резвящиеся с другой стороны фонтана мальчишки не услышали. Только Итер.

– Что?

– Там, со слепым стариком. Это ты сделал?

– А у тебя есть другие варианты? – Итер посмотрел на неё будто бы снисходительно, с тенью усмешки.

С каждым разом встречаться с ним взглядом, особенно, когда он оказывался близко, становилось всё сложнее. Талла никак не могла разгадать, что означает то или иное выражение его лица, смеётся он по-доброму или издевается… И каждый раз эта его тёмно-зелёная радужка глаза не давала покоя – видит плохое, злое, уродливое. Видит уродливой её. Так и хотелось воскликнуть: не смотри на меня!

– Почему нельзя просто сказать? Неужели так сложно?

– Я.

– Спасибо, – она поставила локти на колени и принялась изучать узор трещинок на песочного цвета плитке. – Значит, силы возвращаются? И много ты теперь можешь?

– Несравнимо меньше, чем раньше, но кое-что, как видишь.

– Да уж… Но знаешь, наверное, тебе не стоит показывать свои силы вот так. То есть… Ты всё сам, конечно понимаешь, да?

– Понимаю что? Что было бы неловко из мести разрушить все ваши города до основания? Боюсь, пока я на это не способен.

Талла снова взглянула на него. На короткое мгновение, быстрее судорожного вдоха, лицо Итера изменилось. Губы сжались, взгляд единственного глаза устремился вдаль, будто видел не только сквозь людей и стены домов, но через пространство и время. И взгляд этот был полон ярости и злой жажды. И тут же – пустота. Таллу словно придавило стопой гиганта, а когда она смогла свободно дышать, захотелось отшатнуться, спрятаться… Вместо этого она схватила кисть Итера, зажала между своих ладоней. Та оказалась тёплой, но будто неживой с жёсткими стальными прутьями вместо подвижных костей. У Таллы закололо пальцы то ли от страха, то ли от волнения.

– Пожалуйста… – тихо-тихо заговорила она, склонив голову. Смотреть на него было выше всяких сил. – Я знаю, ты злишься. За всё. И можно всё разломать, так и не насытившись, а можно попробовать изменить. Мы будем изо всех сил стараться.

– Ты очень уж в это веришь, – рука Итера наконец ожила, шевельнулась, словно своими ладонями Талла отогрела закоченевшую птицу. – А если нет?

– Если нет, то разрушить всё ты всегда успеешь, – она усмехнулась, хотя мысль была совсем не смешной.