Милорд, выпрашивая ласки, потерся лбом о мое колено. Я потянулась погладить его и вдруг вспомнила: письма! Отчего лорд Кастанелло ничего не сказал о записке, что лежала в шкафу рядом с игрушкой? Я еще могла допустить, что клочок бумаги, где было написано о том, что «он не жалеет даже тех, кто его сильно любит», просто не попался лорду на глаза, но большое письмо?

Подскочив, я бросилась к шкафу и перерыла все разворошенные лордом вещи, но так и не обнаружила погрызенного котом листка бумаги. Милорд, принимая, видимо, мои поиски за интересную игру, терся рядом, лез под руку. Никаких попыток самому сунуть нос в шкаф кот не предпринимал, и это, пожалуй, было странно. До прихода лорда Кастанелло там лежал пропахший дурманом фитиль и записка, все еще хранившая легкий аромат зелья, ранее привлекавшего особое внимание кота.

Я недоуменно покосилась на Милорда. Кот сыто и довольно облизнулся. Внезапная догадка заставила меня обернуться в поисках кошачьей лежанки и — да! — среди смятых тряпок торчал и кончик фитиля, и несколько мелких клочков записки, которую кот за ночь, вероятно, умудрился сожрать целиком.

— Ах ты пройдоха! — я притянула к себе Милорда и потрепала по мохнатой холке.

— Выходит, это ты спас меня от очередного приступа гнева своего хозяина.

Кот, конечно же, не ответил. Но, кажется, моя похвала пришлась ему по душе.

Лорд Кастанелло бушевал. Внизу хлопали двери, слышались негромкие взволнованные голоса — видимо, слуги спешили попрятаться по углам, чтобы не попасть хозяину дома под горячую руку. Я тоже решила пока не выходить из комнаты. Вряд ли после утреннего скандала лорд ждал меня к завтраку.

Во дворе, почти под моим окном, лорд что-то выговаривал братьям Лене. Слов я не слышала, а открывать створку не решилась, побоявшись привлечь ненужное внимание. Лорд не размахивал руками, не повышал голос. Но судя по низко опущенным кудрявым головам братьев, его обманчиво спокойная тихая речь заставляла трепетать куда сильнее.

Мимо них, утирая частые слезы подолом передника, пробежала Клара. Остановившись у сторожки, она выпрямилась, сделала несколько глубоких вдохов и, расправив платье, скрылась за дверью. Вскоре туда же направился и сам лорд. Встретившийся ему по пути водитель отшатнулся от хозяина дома прежде, чем тот успел отчитать за неизвестные провинности и его.

Лорд и Клара оставались в сторожке достаточно долго. Что творилось за каменными стенами, и было ли это связано с ночным происшествием, я не знала, но когда тяжелая дверь вновь отворилась, я приникла к стеклу, распахнув глаза в немом изумлении.

На пороге сторожки возникла девушка, и теперь я готова была поклясться, что эту особу мне точно никогда не приходилось видеть в поместье. Высокая, статная, в платье явно недешевого кроя, она скорее напоминала горожанку среднего достатка, нежели простую служанку. В одной руке незнакомка сжимала дорожную сумку, в другой комкала платок. Похоже, как и Клара, она тоже недавно плакала.

Следом за ней во двор вышел лорд Кастанелло. Мигом растеряв весь свой горделивый вид, девушка бросилась к лорду, вцепившись в его локоть, и чуть ли не на коленях умоляла о чем-то.

Говорила, сотрясаясь от новых рыданий, и постоянно мотала головой, словно в отрицании. Но лорд оставался безучастным. Один за другим он отцепил от своего рукава ее пальцы, подхватил под руку и молча повел к поместью. Подскочивший водитель держался на два шага позади них и нес оброненную на пороге дорожную сумку.

Клара из сторожки так и не появилась.

Незнакомая девушка, пусть и породившая в душе очередные подозрения о скрываемых в доме любовницах, отчего-то вызывала у меня сочувствие. Так же, как и мне, лорд не дал ей и слова сказать. Что бы ни произошло вчера ночью, он был уверен, что вычислил виноватых, и не желал слушать ничьих доводов. Но была ли незнакомка и правда в чем-то замешана? Вчера ночью я не видела в коридоре у покоев лорда никого, кроме него самого и Лоиссы.

Лоисса… Интересно, как она себя чувствует и многое ли помнит из вчерашнего? Нужно было поговорить с ней, как только представится возможность. А заодно выпустить из комнаты Милорда. Вдруг умница-кот отыщет еще какие-нибудь следы зелья?

В дверь робко постучались. Я открыла и обнаружила в коридоре Мелию, растерянно переминавшуюся на месте с подносом в руках. Посторонившись, я

впустила ее внутрь.

— Завтрак для миледи, — сказала она, водружая поднос на столик. — Милорд пока в поместье, но сказал, что есть не будет. А после утреннего… Мне подумалось, что и вы не спуститесь. Так что я… Клара-то сегодня вам прислуживать не сможет, вот.

— Спасибо, Мелия, — забота горничной тронула, но, конечно же, без проверки ни к чему из еды прикасаться не стоило. Я мельком покосилась на столик, проверяя, не забрал ли лорд в запале еще и мои приправы. После тяжелого, слишком реального сна, одна мысль о циндрийских специях вызвала тошноту, однако другого способа уберечь себя от отравления у меня попросту не было. — Как Лоисса?

Женщина только вздохнула.

— Спала, когда я уходила. Да оно и к лучшему. Милорд-то наш сегодня особенно разошелся. Как с вас начал, так и остановиться не может, — она робко взглянула на меня. — Вы, когда милорд в город уедет, спуститесь к нам да осмотрите ее, хорошо? А то боязно мне, а докторов-то теперь…