— Неужели ты раздумал драпать?! Только не говори, что нам опять

придется спускаться по этой каменистой тропе к живцам.

— Нет! Теперь мы полезем в кусты, — хватая за руку подмастерья и

утягивая его в придорожные заросли рябины, сдавленно рявкнул Пол-лица.

По примеру смертника плюхнувшись на живот в густоте непроглядной зелени, Савва выпалил:

— Да что ты вытворяешь?! К чему эти прятки?

— Тихо! Слыхал свист? Нам лучше не встречаться с его хозяином, — зашикал Пол-лица, с беспокойством всматриваясь в ветки, тревожимые дувшим из-за реки суховеем.

— Тут муравьи. Гады пробираются под портки. Кажись, я залег на муравейнике, — простонал подмастерье, бешено задрыгав ногами.

— Ничего. Потерпишь. Их укусы куда приятней дюжины плетей, — удерживая за шиворот копошившегося Савву, прошептал Пол-лица.

Вдруг напротив затаившихся смертников со стороны дороги донесся заливистый свист, сменившийся злорадным криком:

— Пол-лица, хорош ховаться. Я заметил тебя с холма. Может мне справиться у живцов, с кем они болтали?

Обломив ветку, раздражающе мотавшуюся перед физиономией, Пол-лица коротко выругался и, устало поднявшись, вышел из зарослей.

— Чего тебе надо, Посвист? — недоброжелательно воззрившись на лыбившегося свистуна в чистеньком плаще, ледяным голосом поинтересовался смертник.

— Во, и впрямь Пол-лица! Ну, конечно, кто же еще будет якшаться с живцами, брезгуя сотоварищами по ордену, — ликующе шмыгнув длинным носом, изрек Посвист. — Чего это ты кусты топчешь вместо того чтобы в дом поспешать? Тебя почитай год не было. Уж и не чаял снова свидеться. Думал, что ты бесповоротно решил в бродяги податься.

— Ну так я, поди, не в первый раз не оправдываю твоих ожиданий. Пора бы уже к этому привыкнуть. Как и к моим долгим странствиям, — с прохладцей сказал Пол-лица.

— Теперь в ордене новые порядки. И я подозреваю, что именно тебе придется свыкаться с истинными обязанностями каждого смертника. Посему не советую медлить с возвращением в дом. А то кто-нибудь может ненароком вообразить, что ты намереваешься дать деру, — елейным голосом порекомендовал Посвист и с видом триумфатора направился вниз по склону.

Погодив пока незнакомец скроется за продолговатым валуном, из зарослей выскочил отчаянно чесавшийся Савва. В два приема задрав штанины, он азартно обтряхнул ноги и плаксиво спросил:

— Что это вообще было?

— Приглашение в дом смертников, от которого нельзя отказаться, — обреченно проговорил Пол-лица.

Пройдя торным путем, смертники побрели вдоль обрывистого берега, вдававшегося каменистым горбом в ленту реки. Суета предместий, словно остерегаясь редких валунов, облюбованных деловитыми чайками, оставила в покое пустынную дорогу. Не смотря на близость города, никто не посмел тронуть топором небольшую рощицу, зубчатой стеной отмежевавшую мыс от напиравших пажитей и халуп.

— Что-то не видать нигде дома смертников. Ты сызнова передумал? Куда мы хоть плетемся-то? — яростно прихлопнув муравья выползшего на шею, уточнил Савва.

— Вон там у самой оконечности мыса лесистый остров. Дом скрыт деревьями, — лениво пояснил Пол-лица.

— Отселе же рукой подать до города? Неужели никого не смущает логово смертников под боком? Даже братство правильников? — удивился подмастерье.

— Правильники в этих краях власти не имеют. Орден с городским советом связывают давние договоры. Мы безвозмездно избавляем важных шишек от проклятий, а они не мешают нам жить привольно, — растолковал Пол-лица.

— Я думал у ордена гораздо больше независимости. А как же россказни про то, что к дому смертников мирскому люду невозможно подобраться? — разочарованно выпятил нижнюю губу Савва.

— Мы только что прошагали мимо каменюки, на котором выдолблено предупреждение о проклятии, грозящем всякому глупцу, ступившему на эти земли. Не будь его, самые шустрые прохиндеи за день бы приговорили здешнюю заповедную рощицу и понаставили повсюду рыбацких лачуг, — кивнув на основательно засранный чайками валун, отметил Пол-лица.

— Так он же весь изгваздан! На нем не разберешь, что начертано, — недоуменно воскликнул Савва, вглядываясь в белую от птичьего помета каменюку.

— Там накарябан указ городского совета. А попрание оного карается в точности, как пренебрежение повелением господина, согласно судьбинным правилам. Неважно, что его не различить. Главное, все о нем знают и страшатся сюда наведываться. Может, он даже отображен не на этом камне, а вон на том валуне в форме медвежьего зада. Где-то указ беспременно имеется, — заверил сощурившийся Пол-лица.