— Само собой. Будь по-другому, проклятие несомненно навестило бы вас,

пока я сидел в башне, — тревожно зыркнув на все еще удивленного Савву, убежденно ответил Пол-лица.

— Стало быть, работа выполнена справно. Только вот ты спалил покои,

дерзко отзывался о наследнике и подверг мое здравие опасности, чуть не отравив тем противным снадобьем. У меня до сих пор кончики пальцев немеют. Но не будем о грустном. Какую награду желаешь получить за труды? — лукаво сощурившись, поинтересовался барон.

— Жизнь на свободе, — помедлив, промолвил Пол-лица.

— Ну, говорю же, плут! Попроси ты злата, клянусь, приказал бы расплавить его и влить тебе в глотку. Но раз обещал, так уж и быть, выкажу милосердие. Убирайся! Или может, хочешь остаться на трапезу? — хищно оскалившись, проскрежетал барон.

— Благодарствую, но я предпочту насытиться свободой, — степенно поклонившись, принялся отступать к двери Пол-лица.

На сей раз подмастерье проявил чудеса сообразительности, беспрекословно отправившись за смертником на свежий воздух замкового двора. Он был готов со всех ног устремиться прочь от переменчивого барона и своры его волков, поскуливавших в сарае, но Пол-лица неожиданно передумал спешить к воротам, задержавшись у колодца.

— Ты с самого начала понимал, что все так обернется? — не осмеливаясь отходить от смертника, прошептал Савва.

— Лестно, когда тебя принимают за всеведающего мудреца. Однако, признаюсь, прозревать грядущее я не горазд, — отхлебнув воды из ведра, висевшего на рукоятке колодезного ворота, усмехнулся Пол-лица. — Без всяких прорицаний заверяю, что в междоусобные распри лучше не ввязываться. При такой грызне нередко погибают все причастные глупцы. Я лишь пытался не стать одним из них.

— Тогда почему барон отпустил нас так легко? Мне показалось, что он жаждет вздернуть тебя, — недоуменно проговорил Савва, стараясь не глазеть на виселицу.

— Наверняка барон не может отказать себе в удовольствии созерцать, как окрыленные свободой смертники угодят в руки правильников за стенами замка, — направившись к воротам, задумчиво предположил Пол-лица. — Ты прытко бегаешь? Помнится, по молодости я драпал от одного посмертия всю ночь напролет, а теперь все больше меня тянет прятаться по кустам.

Как и полагал Пол-лица, за оплывшим глиной рвом обнаружилась пара караульных в сутанах. Заметив смертников, они тут же помчались в примостившуюся у дороги халупу, откуда мгновение спустя вывали гурьба правильников.

— Что-то вы припозднились, — крикнул знакомый толстяк, возглавлявший группу приближавшихся поборников правил. — Как предпочитаете? Сперва быть колесованными, а потом сожженными? Или прежде подрумянить вам бока и уже затем вздернуть?

— Они предпочтут пойти со мной, — послышался позади неуверенный голос моложавого всадника, выехавшего из ворот сразу за смертниками.

— Ты еще кто такой? — озадаченно оглядывая худощавого паренька,

бросил толстяк.

— Я младший сын барона, — со значительностью произнес всадник, настороженно косясь на обступивших лошадь служителей братства.

— Еще один сын! Хорошо когда у тебя потомков, как у пса блох. Нескольких можно безбоязненно повесить, — под одобрительные смешки правильников, съехидничал толстяк. — Вы верно не знаете? Мы столковались с бароном свершить суд над вашим братом. Взамен он посулил оставить нам смертников. Так что лучше не суйтесь в давно решенные дела.

— Ну так об этом вы уговаривались с отцом, а не со мной, — нервно перебирая поводья, промолвил парень.

— Возмутительно! Здесь пока еще владычествует Волчий барон и только его слово облекается в закон. А служители судьбинных правил извечно стояли на страже господских повелений, — напирая на лошадь, взвился толстяк.

— Напомните-ка, какое из правил дозволяет вам перечить знатному человеку на его родной земле? — перекрикивая галдящих правильников, нашелся младший сын. — Свои недовольства можете изложить отцу, а мне пора в путь.

— А вы не страшитесь, что барон разберется с вами по примеру старших братьев? Кажется, он жутко не любит, когда его приказы подвергают сомнению, — похлопывая по шее тревожно фыркавшую лошадь паренька, отметил толстяк.

— Я не слыхал ни единого наказа отца имевшего касательства к смертникам, а значит, ничего не нарушаю. Не доверять же мне, в самом деле, речам какого-то мнительного правильника из-за реки, — пожал плечами младший сын.

— Посмотрим, так ли ты будешь отважен вдалеке от стен замка, последыш, — поглядывая на стражу, торчавшую у ворот, окрысился толстяк.

— В таком разе не смейте увязываться за мной, — мигом распорядился парень. — А вот вам, смертники, лучше не отставать!

Ударив лошадь пятками, всадник прорвался сквозь толпу негодующих правильников и медленно поехал по дороге в сторону полей. Смертники поспешили за ним, изредка озираясь на служителей братства, тотчас двинувшихся дружной ватагой прямиком к донжону.