— Чем этих стервятников потчевать уж лучше свиньям в бадью все вылить, — ожесточенно процедил старикашка. — А вы меня поучать пожаловали? Я уже упоминал, что услуги смертников тут не требуются. Господин даже в страшном сне такой развязки с займами не мог вообразить. Он никого не желал обманывать. Если я не ошибаюсь, проклятия грозят только за злонамеренные проступки, а господин лишь жертва рокового невезения.

— Вы правы, но одними благими устремлениями от прогневанного люда не откупиться. Я предлагаю вашему господину вступить в орден смертников. Неуплаченные долги, как и вся его прошлая жизнь, будут совершенно не важны. Он утратит личину, а вместе с ней прежние заботы и печали. Прятаться, кстати, тоже станет незачем, — деловым тоном объяснился Пол-лица.

— Если бы я мог передать господину ваши слова, то он вряд ли бы воспринял их благожелательно. Почитай два века его доблестные предки упрочивали славу этого купеческого дома. Уход в орден обратил бы в прах все былые старания. Подобное для господина сродни смерти. Его отец, которому я имел честь служить десять лет, также переживал временные трудности, но не сдался и вышел победителем, — горделиво отверг приглашение старикашка, накрывая миской чугунок с ухой.

— Вас с такими речами впору оруженосцем при чванливом рыцаре быть, а не среди кухонного чада с рыбой канителиться, — съехидничал заулыбавшийся Пол-лица. — Не сегодня-завтра эти временные трудности нагрянут с дубинами, учинят погром, и буквально перемелют в прах всех попавшихся под руку. Не знаю, какие там сложности превозмог отец вашего господина, но в нынешнем положении орден смертников кажется мне благостным избавлением.

— Тогда уломайте уйти в орден тех разбойников, что толпятся у порога, —

раздраженно орудуя кочергой в печи, пробурчал слуга. — А сейчас будьте любезны покинуть дом, ежели поток ваших устрашений иссяк.

— Все же перескажите мое предложение кому должно, — послушно удаляясь из кухни, попросил Пол-лица.

Следующим утром мальчонка с корзинкой был ловко перехвачен Саввой в переулке неподалеку от осажденного дома купца. Пока подмастерье отвлекал его досужей болтовней, летунец украдкой пробрался в корзинку и, вклинившись в компанию снулых лещей, притворился дохлым. Не заподозривший ничего худого мальчонка, отвязавшись от назойливого Саввы, успешно доставил чешуйчатого шпика на кухню слуги. Если старикашка знал хоть что-то о судьбе пропавшего господина, то пронырливый Лёт был теперь ближе всех к разоблачению этого поразительного исчезновения.

Тем же вечером дождавшиеся темноты смертники прокрались мимо

посапывавших на телеге с сеном головорезов и незаметными тенями замерли у забора. Клацнула щеколда, калитка приоткрылась, а из дворового сумрака послышался повелительный шепот летунца:

— Довольно стены обтирать. Загребайте бойчее.

— Ну, как успехи? — осведомился Пол-лица, пропустив вперед трепетавшего перед каждым шорохом Савву.

— Кроме того, что меня чуть было не зажарил на углях подслеповатый старикашка, все сложилось благополучно. Правда, не всем удалось уцелеть, — смахнул плавником воображаемую слезу Лёт.

— Только не говори, что слугу хватил удар при виде бранящейся рыбины, — скривившись, простонал Пол-лица.

— Дела обстоят куда хуже, — драматично прикрыв голову крылом, вымолвил летунец. — Мне посчастливилось ускользнуть от разделочного ножа, а вот братушкам-лещам, к которым я успел проникнуться сочувствием, повезло меньше. Их выпотрошили и сварили.

— Надеюсь, ты не вздумал мстить за них? — обеспокоенно уточнил Пол-лица.

— Я самоотверженно заглушил в себе боль утраты и, проследив за старикашкой, выяснил, где хоронится погрязший в долгах купец, — величаво расправив спинной плавник, сообщила рыбина.

— Тайник оказался в полу? Нет? Под лестницей? За полками? — принялся гадать Пол-лица, глядя на отрицательно мотавшего головой летунца. — Неужто они соорудили лаз в камине?

— Все гораздо банальней. Он в изветшалом погребе, вход в который завален теми вон бочками. Слуга только что туда прополз, — указал в угол дворика Лёт.

— Странно, что никто не смекнул их проверить. Те мордовороты представлялись мне недурно натасканными на розыск увертливых

должников, — удивился Пол-лица, решительно направившись к

замаскированному погребу.

— Ничего необычного. Там взялись выплескивать помои. Вот они и не удосужились сунуться в тот уголок. Побрезговали видать, — с расстановкой пробормотал летунец.

— А загодя ты не мог об этом поведать? — поморщился Пол-лица, вляпавшись сапогом в хлюпнувшую лужу, совершенно не различимую во мраке безлунной ночи.

— Зачем? Я же помню, что ты не из привередливых. После общества

твоего подмастерья самые мерзкие нужники уже не так отвратительны, —

презрительно покосившись на пугливо озиравшегося Савву, съязвил Лёт. —

Тем паче, что лезть в гущу помоев вовсе не обязательно.

Подлетев к завалу, летунец сноровисто толкнул хвостом перекошенное дно лежавшей на боку бочки и торжественно простер плавник в сторону открывшегося лаза.

— Подмастерье остается на твоем попечении. Если я задержусь, не забудь побузить хорошенько, — лаконично распорядился Пол-лица, с неохотой пробираясь в узкое отверстие найденного хода.

Ощупью пройдя на четвереньках темный тоннель из бочек, смертник углядел тонкую полосу света, пробивавшуюся через щель в земле. Сунув в нее пальцы, он поддел деревянную крышку и по обнаружившейся лестнице осторожно спустился в затхлый погреб.