– Лучше ожидаемого.
– Я не желала раскрывать всех подробностей.

– Ясно, - проговорила она, забрасывая в рот конфету.

Дарла что-то скрывала… Но я не спрашивала об этом, как и она хранила молчание о моих странностях. Солидарность к тайнам друг друга. Такой расклад был мне по душе.

– Ты на вечеринку-то пойдешь?
– неожиданно спросила она.

– Какую вечеринку?

– Они тебе не сказали?
– Дарла обернулась.

– Нет, никто ничего мне не говорил, - отозвалась я, возвращая скрытник в рюкзак.
– О какой вечеринке речь?

В аудитории по ядам стол магистра находился за специальной сеткой из магического металла. В первое занятие преподаватель активировал её, когда экспериментировал и рассказывал о новой отраве. Сегодня защита была опущена, а на полу стоял высокий прямоугольный ящик, накрытый серой тканью.

В прошлый раз я сидела на третьем ряду и сегодня решила ничего не менять.

Я достала блокнот и ручку, повесила рюкзак, села на стул и, глубоко вздохнув, легла на стол, закрыв глаза.

Медленно, но верно аудитория наполнялась звуками. Студенты занимали места, их разговоры смешивались в единый равномерный гул, а моя голова будто отяжелела.

Одинокий звук - стук пальцев о деревянную крышку стола - заставил меня встрепенуться.

Лефевр? Он напоминает о себе?

Я проследила за некромантом, пока тот не ушел на несколько рядов назад. Клайм кивнул. Ридж махнул рукой. А я инстинктивно улыбнулась.

Ну хотя бы рядом не сел. Мои мысли все еще метались, подобно урагану.

Вспомнился вчерашний разговор с Дарлой. Сегодняшняя вечеринка - еще одна традиция, которую никто не нарушал. Накануне Герадовой ночи прошлый победитель приглашает всех к себе. Если же этот человек уже окончил академию, то разгорается настоящий спор о том, кто займется организацией. Считается, что это приносит удачу в игре. Только почему в этом году все собираются у Клайма, оставалось загадкой. Где логика?

И эта загадочная троица промолчала…

Когда магистр вошел, почти все места оказались заняты. Студенты поглядывали на нечто прикрытое тканью и переговаривались. Я задумчиво вычерчивала в блокноте линии, пирамидки и неосознанно перешла на граффити из местных букв. Я неплохо рисовала и на Земле собиралась стать архитектором. В то недолгое время, что я ходила в художественную школу, учительница часто меня исправляла: «Мы не рисуем, а пишем». На самом же деле одного таланта мало, нужна усидчивость, которой мне всегда не хватало, и опыт. Надо рисовать постоянно, каждый день. Возьми я сейчас карандаш, кисточку, пастель и попробуй создать что-то серьезное, собственные руки покажутся деревянными и чужими.

– Что, если вас отравили неизвестным ядом?
– прокаркал магистр сухим старческим голосом.

Шепотки в аудитории затихли, сменившись пытливым молчанием.

– На все чистые природные яды есть противоядия… - несмело заговорили у стены.
– Если же он составной…

– На самом деле нас не интересуют созданные, и отчасти мой вопрос был риторическим, но вы молодцы, что попытались на него ответить.
– Магистр сплел руки за спиной, сгорбленной из-за возраста.
– Везде нас поджидают сюрпризы. Вы заявили недавно, что к природным ядам уже есть противоядия. На самом деле те, кто пишет подобное в своих книгах, - глупцы, не верьте им. Яды - та наука, что никогда не останавливается! Новые виды составной отравы появляются регулярно.
– На мгновение его глаза загадочно блеснули, даже алчно, предвкушая удивление.
– Впрочем, как и природные.

Ткань слетела, волнами ложась на пол.

С громким, почти оглушающим хлопком мои ладони приземлились на стол, а я подскочила. Кровь пульсировала в висках. Нахмурилась, и от пристального внимания клетка, которую скрывала ткань, задвоилась.

– Удивительно, верно?
– Магистр засмеялся, будто заскрипели несмазанные дверные петли.

Я сглотнула. Студенты, что сидели рядом, смотрели по-разному, кто с обычным недоумением, а кто с очевидным сомнением в моей адекватности.

Притихнув, я вернулась обратно на место.

Отростки с зазубринами, рассекающие воздух с низким щелчком, красно-черные листья, соседствующие с зелеными, а в центре, в вышине - пышный белый цветок. Перемы не изменились.

Однако они не только не вернули изначальный вид, но и… срослись? Кольца черно-красного стебля, оплетающего мое растение, стали плотнее, длинные колючки едва выглядывали из-за них, а красный сок, пущенный колючками, словно окончательно зацементировал два стебля.