Меня затрясло, но я постаралась взять себя в руки и не показывать чувств, с которыми не понимаю, как совладать. Исходя из того, что волк делал, я надеялась, убивать меня в планах у него не было. Но пытки, которые он устраивал, были невыносимы еще и потому, что я с позором и срамом понимала, как они нравятся.

Показалось, волк услышал мои мысли потому, что горячие ладони легли мне на бедра и стали медленно задирать подол. С затаенным дыханием я наблюдала, как его пальцы сжали тонкую ткань и плавно оголяют бедра. По коже прокатилась дрожь, я попыталась натянуть подол обратно, но встретила молчаливое сопротивление.

Я прижала книгу к груди и кусала губы, пока умелые пальцы волка ласкают кожу. Никогда в жизни я не могла подумать, что прикосновения мужчины, пусть и зверя, могут доставлять такое блаженство, даже если он не является мужем. А, учитывая, что прикосновения человека, пророченного в мужья откликались лишь неприязнью и страхом, в руках волка я ощущала невероятное удовольствие и за это ругала себя за распутство.

– Вы же обещали учить меня читать, - прошептала я, чувствуя, как участилось дыхание.

– И учу, - послышалось над ухом.

Его правая рука оторвалась от моего бедра. Отодвинув мне волосы со спины, волк провел пальцем по шее, и я невольно выгнулась, ощутив, как внутри всё задрожало.

– Раскрой книгу, - приказал волк.

Я повиновалась, не в силах противостоять его требованиям. Плечо обожгло поцелуем. От неожиданности я ахнула, а волк с усмешкой проговорил:

– Это буква «а». Она у тебя получается очень хорошо. Посмотри, как она выглядит.

Зверь ткнул пальцем на первую завитушку в самом верхнем ряду. Дрожа и глотая пересохшим от чувств языком, я впилась взглядом в букву, пытаясь сконцентрироваться на ней. Мне хотелось думать только том, как, наконец, смогу читать и докажу всем в деревне, что гожусь не только для рождения детей.

Но удерживать внимание выходило с трудом. Пальцы волка вновь медленно заскользили по спине, перешли на талию, а затем он вплотную придвинул меня к себе.

Ощутив, как в ягодицу упирается что-то твердое, я с запозданием поняла, что это, и к щекам прилил жар.

– Вы намерены… - пробормотала я, - намерены…

– Что намерен? – спросил волк, гладя меня внизу живота, от чего там быстро потеплело.

– Мучить меня, - наконец выдохнула я.

Он произнес с усмешкой:

– Скорее учить. Причем и чтению, и всему остальному.

Плечо снова обожгло поцелуем. Ели в первый раз он был коротким, то теперь губы волка стали оставлять на коже влажную цепочку, медленно продвигаясь к шее. Меня стала захлестывать знакомая волна, от которой во всем теле возникало томящее напряжение.

Глава 10.1

Волк запустил пальцы мне в волосы и потянул в сторону, обнажая и без того беззащитную шею. Я охнула, а он проговорил, горячо выдыхая прямо на кожу:

– А это буква «о». С ней у тебя тоже всё очень хорошо. Вот она, взгляни.

С большим трудом и превозмогая сладкий туман, растекающийся в голове, я смогла перевести взгляд на пергамент, куда указывает палец зверя.

– Повтори, - потребовал он.

Я хотела выполнить указание, но голос неожиданно охрип, горло перехватило, и я смогла лишь шумно выдохнуть.

– Слишком сложно? – спросил волк. – Что ж, я помогу.

Отпустив мои волосы, он обхватил меня, сжав грудь в ладонях. Я вскрикнула, даже через ткань ощущая их жар, а зверь проговорил:

– Нет, красавица, это все еще буква «а». А мне нужна другая.

Быстрей, чем я успела сделать вдох, его пальцы расшнуровали завязку на декольте, и мои груди оказались в его ладонях. Со стыдом и тайным томлением я смотрела, как пальцы волка мягко сжимают их, и ощущала, как пульсация внизу живота становится все сильней.

Я взмолилась:

– Перестаньте. Прошу… Это невыносимо… Сейчас ведь день, светло…

– А ты считаешь, что ласкать прекрасное девичье тело можно лишь в темноте, лишая себя половины удовольствия? – спросил волк. – Нет уж, это непростительное расточительство.

– Мы занимаемся не тем, - простонала я и ощутила, как поднявшееся мужское естество подо мной затвердело еще сильней.

Волк проговорил с охотой: