– Очень даже тем. Сочетать приятное с полезным одно из моих лучших умений. Давай же, Шарлотта. Произнеси мне нужную букву.

Его пальцы перебрались к вершинкам и стали дерзко играть с ними, сжимая между пальцами. Меня одна за другой прошибли волны удовольствия, я выгнула спину, устремляясь навстречу его рукам, и надеялась, что никто и никогда не узнает о моем сладострастии.

Неожиданно пальцы волка сжались так сильно, что удовольствие стало почти болезненным, я закричала:

– Ооо…

– Так-то лучше, - довольно произнес волк и соскользнул ладонями обратно к бедрам. – Думаю, я верно решил начать с букв, которые тебе понятны. Вот это ты тоже часто произносишь.

Он указал на странную закорючку в книге. Сквозь пелену удовольствия она расплывалась, а я надеялась, что волк хотя бы назовет ее. Но зверь проговорил:

– Я помогу тебе её узнать.

Затем ухватил меня за колени и одним движением раздвинул так, что ноги оказались распахнуты, словно я наездница. Я резко ощутила себя обнаженной в такой разоблачающей позе и попыталась сдвинуть колени. Но они оказались бессильны против ног зверя, которые мягко, но настойчиво давят наружу.

– Не противься, Шарлотта, - произнес он хрипло. – Я делаю всё, чтобы выполнить обещание.

– Я не думала, что обучение проходит таким способом, - прошептала я дрожа от томления.

– Это мой личный метод, - отозвался волк.

Его ладони медленно заскользили от коленей вверх по внутренней поверхности бедер, заставляя меня дрожать и замирать от необъяснимого желания. Когда они оказались возле самого средоточия, внутри словно сжалась пружина. Не понимая, что делаю, я откинулась на грудь волку и закинула руки за голову. Они сами обвили его шею. Все, что происходило, будило во мне первобытные страсти, о которых я не имела представления, пока не попала в руки этого зверя. И теперь не знала, хочу ли освобождаться от них. Но воспитание матушки всё еще кричало из глубины сознания, что отдаваться можно лишь мужу, и внутри меня шла безмолвная борьба.

Пальцы волка на секунду оторвались от кожи, и я растерянно выдохнула.

Следующее прикосновение стало неожиданным и от этого ярким, словно вспышка. Ладонь волка полностью накрыла покрытый светлыми завитками холмик, а палец скользнул внутрь и стал двигаться у самого входа.

Я застонала, стала извиваться, чувствуя, как растет напряжение, которое должно куда-то выходить, но почему-то не выходит. Я видела, как колышется моя грудь и с еще большим стыдом ощущала, как это меня будоражит.

– Ну, давай же, моя красавица, - горячо зашептал мне на ухо волк, - давай, выполни мою просьбу, и я перестану.

От этих слов меня прошибла очередная волна мурашек. Я не понимала, хочу ли чтобы волк прекратил эту муку или продолжал. Мои ноги сами расходились в стороны, я подтягивала их, сгибая колени и вытягивая носочки, пыталась податься вперед, чтобы палец волка вошел глубже.

– Не надо… - простонала я.

– Что не надо, моя девочка? – спросил волк.

Чувствуя, как тугая пружина внутри меня сжимается всё сильней, я стала подаваться вперед-назад, буквально насаживаясь на палец зверя, который почему-то стал двигаться не охотно. В какой-то момент, я поняла, что нужно. Нужно чтобы как можно сильнее, как можно глубже в меня вошли пальцы Вергена, и тогда наступит долгожданная разрядка.

Раскинув ноги, я двигалась, как самая распутная дева из рассказов торговцев, стоная и извиваясь в руках волка. Тот продолжал играть с моей грудью, но в самом средоточии его пальцы вели себя мучительно спокойно.

Я кусала губы, запрокидывала голову, цепляясь за волка, как за спасительную ветку.

– О… как это постыдно… - стонала я.
– О, боги, какой стыд… Ммм…

В какой-то момент, напряжение достигло такой точки, что я ощутила, как оно вот-вот взорвет меня. Но это должно принести облегчение, и я с силой подалась вперед.

Неожиданно волк вынул пальцы и выпрямил меня.

– Прекрасно, - сказал он хрипло. – Ты освоила еще одну букву. Буква «М» тебе тоже очень хорошо знакома, моя милая. Но ты так долго не хотела ее произносить, что пришлось помочь.

Я сидела на коленях волка, чувствуя, как бешено колотится сердце, как легкие работают, как кузнечные меха, и как всё тело ноет от чудовищного напряжения, которое готово было вырваться наружу, но в последний момент ему не дали. И не понимала, как волк может быть таким жестоким. В голове плыл розовый туман. Я ощущала, как между ног горячо, влажно, и всё внутри молит о возвращении пальцев, которые доставляют безумную муку и такое же безумное наслаждение.

От звона в ушах я не сразу расслышала вопрос волка. Лишь, когда он коснулся плеча, оглянулась и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.