— Я согласна. — в ту же секунду говорит девушка, внимательно смотря ему в глаза, а потом приподнимается, тихо зашипев от боли, и ласково целует молодого человека, так крепко обнимая его за шею, как только может.

— Тихо, тихо, лежи. — улыбается Новиков, крайне удовлетворенный подобным ответом, именно этого он и ожидал, если честно. — Тебе нельзя совершать резких движений, а то меня очень быстро выгонят отсюда, потому что я нарушаю твой покой, радость моя.

Яна просто не в состоянии сейчас сдерживать довольную улыбку, да и по всему виду рыжеволосой видно, что несмотря на свое состояние и ранение, она просто сияет, как начищенный пятак. У нее уже так и появлялись мысли, как бы поскорее сбежать из этой больницы и отправится в ЗАГС. Но для начала, ей, безусловно, нужно было подготовиться. Им обоим. Да и вообще совершенно всем нужно было подготовится. Они ведь обязательно закатят такую свадьбу, про которую не только весь университет, но и весь город будет говорить!

— Нам надо все продумать, все подготовить… — с улыбкой говорит ему рыжая, удобнее устроившись на подушке. Это предложение, определенно, буквально вселило в нее радость и жизнь. — Платье, костюм тебе, пригласительные…

— Яночка, мы все устроим. Ты сейчас главное поправляйся у меня, хорошо? — тихо говорит парень, ласково целуя ее в лоб. — И не думай ни о чем. Мы все устроим, у нас с тобой обязательно будет самая лучшая в мире свадьба. Это я тебе могу пообещать.

Гончарова довольно улыбается, а в коридоре слышится какая-то возня. Шаги, быстрый топот, как будто бы кто-то куда-то опаздывает, попытки медсестры остановить идущих. Пара нахмурилась. Шаги явно приближались к Яниной палате, и девушка крепко сжала руку молодого человека. Конечно же, она ни на секунду не сомневалась в том, что она тут в безопасности, но в какой-то момент все равно внутри все сжалось. У медсестры, конечно же, не получилось остановить ребят — в палату буквально ворвались Давид с Ксюшей. С букетом цветов, с огромными пакетами всяких вкусностей, и сейчас вообще их бы, наверное, не остановила бы и кирпичная стена. Месхи, после вчерашнего, выглядел неважно — лицо отчасти было разбито, его неприятно стягивало, но он явно не считал, что из-за этого ему сегодня необходимо сидеть дома и не поддержать девушку своего друга. Тем более, сам парень чувствовал себя счастливым, ведь любимая девушка была с ним. Да, Ксюша по-прежнему была с ним немного холодна, вся в себе, но Давид был на сто процентов уверен в том, что это все пройдет, ведь не будет она вечно влюблена в этого чертового Костомарова. К черту. Месхи даже думать о нем сейчас не хотелось — на повестке дня другое, куда более важное событие, с их Янкой все прекрасно, она жива, и уж это явно повод для радости.

— Привет! — радостно улыбается Месхи. Он сегодня сиял не меньше, чем Яна, которая тоже не смогла сдержать довольной улыбки при виде своих друзей. — Ну как ты тут, горе луковое? Угораздило же тебя, а…

Медсестра махнула рукой, устало вздохнув, прекрасно понимая, что пытаться выпроводить сейчас их абсолютно бесполезно. К тому же, женщина была крайне понимающей и решила, что молодым людям просто необходимо дать пообщаться. Тем более, это могло пойти только на помощь пациентке, ведь залогом скорейшего выздоровления является хорошее настроение.

— Да не говори вообще… Сама не поняла, как так получилось. — он мягко улыбается. Конечно же, немного лукавит, но это сейчас не имеет значения. Она просто очень сильно рада их видеть. — Тебя, как я понимаю, тоже угораздило попасть, Месхи, ты откуда такой разукрашенный? А где Руслан?

В комнате моментально повисло напряжение. Девушка даже не совсем поняла, что сейчас задела крайне болезненную, фактически запретную тему, которую в целом трогать не стоила. Но она правда даже не могла знать, что происходит, а в силу этого и спросила. Макс сразу же помрачнел, отведя взгляд от Ксюши, которая тоже растерялась и не знала, что ей сказать.

— Они расстались. — просто говорит Давид, пожав плечами. — А Ксюша теперь со мной. Вот такие пироги.

Осознание приходит к Гончаровой мгновенно, и она изумленно приоткрывает ротик, оглядывая их пару в целом. Ей нужно секунд сорок на то, чтобы все осознать, расставить по полочкам. Это именно то, о чем Яна говорила ей тогда — все вскрылось, и теперь ситуация получилась плачевная. Рыжеволосая буквально по глазам Ксюши видела, что все не так хорошо, как она пытается показать, и где-то в глубине ее взгляда затаилась грусть и тоска. По Руслану. Гончарова тоже считает, что они были идеальной парой, и на Месхи смотрит с легкой усмешкой. Он молодец. Добился того, чего хотел, вот только переломал две судьбы. Точнее, три. Свою собственную тоже. Ксюша ведь его не любит, а на чужом несчастье, своего счастья не построишь. А у Давида, рыжая была уверена, была лишь мнимая эйфория от всего происходящего.

— А, это он тебя так разукрасил? Обалдеть, Руся…

— Давайте не будем о грустном? — сразу же предлагает Месхи, усевшись на стул в больничной палате, пододвинув его поближе к кровати рыжеволосой. Он уже похозяйничал — самостоятельно поставил цветы в какой-то графин, выложил часть из пакетов, а теперь, наконец-то, уселся. И все-таки, Давид буквально летал.

— Я уже Лагранжу написал, что ты очнулась, может они тоже сейчас с Леркой прикатят, так что давайте, не будем грузиться сейчас! — радостно воскликнул Месхи, выдохнув.

Яна белеет на глазах, становясь по цвету приблизительно такой же, как белые больничные стены. Она ведь понимала, что это значит — отнюдь ничего хорошего. Алекс теперь знал о том, что она жива, и могло произойти все, что угодно. Он мог сбежать, мог устроить еще одно покушение — очень сложно ожидать чего-то от человека, которого, казалось, знаешь всю жизнь, и который потом внезапно оказывается убийцей.

— Ты что, ему не сказала? — хрипло спрашивает не менее побледневший Новиков, укоризненно смотря на смутившуюся Ксюшу и на ничего не понимающего Давида.

— Я… Я не успела. Нам вчера было как-то не до этого и… — девушка растерялась, даже не зная, что ей сейчас сказать в свое оправдание. Наверное, это было все-таки главное темой и сначала Давиду стоило бы сказать правду о его лучшем друге.

— Что происходит? — оживился Месхи, нахмурившись и обведя взглядом всех присутствующих, смотря на почти плачущую Яну, испуганного Макса и виноватую Ксюшу.

— Это Алекс маньяк. — тихо говорит Макс. — И это он напал на Яну, Давид. Я знаю, что вы лучшие друзья, что у тебя есть полное право мне не верить, но это факт, Давид. Яна уже дала показания. Все скоро закончится.