— Зачем ты это сделал?

Лассе покачал головой. Он ничего не понимал. И уж точно ничего не делал — только спросил…

— Ему просто трудно, — пролепетал Хо, — ограниченные эмоции, они…

Арчи, не обращая внимания на трактирщика, перегнулся через стол, уронив два стакана и бутылку с вином, и схватил Лассена за грудки.

— Носом чую, — сказал он простуженным голосом и заперхал. — Носом чую, что ты замешан, подлец!

— Арчи, ты и раньше ошибался! — кинулся между ними трактирщик Хо. — Парень вообще не маг, но будь он магом — был бы светлым, как стакан с ирнаром!

Лассе высвободился из руки Труффо, шарахнулся вправо, влево, как испуганный котенок. И тут услышал голос Хо:

— Он сумасшедший, и давно. Беги, парень.

Не успел Мармален спросить, куда ему бежать, как Хо добавил:

— Бери Раша в охапку и дуй к своему начальству.

— Не сметь! Стоять! — зарычал Труффо, выхватывая из кармана отобранный у Хо пистолет.

Но Лассе, помня, что пистолет старинный, старше обоих стариков вместе взятых, присел на корточки у лишившегося чувств подавальщика, взял его за руку и вытащил из кармана последнюю бирку. Он и не думал «не сметь» и «стоять». У него колотилось сердце и дрожали пальцы, но остановиться и замереть он точно не хотел!

Потребовались ещё секунда-другая — начертить на бирке знаки и порвать её. Одной рукой это сделать непросто, но можно помогать себе левой, подсунув её под шею Раша, чтобы суметь прихватить его с собой.

Труффо в это время швырнул увесистый кувшин ирнара в лицо старого Хо и скрутил трактирщика чарами. А потом прицелился в Лассе. Хо ногами толкнул стол, опрокинув его на Арчи, и это дало Мармалену ещё одно мгновение.

Выстрел, оглушительный и страшный, грохнул как раз в тот момент, когда перед глазами поплыли очертания предметов, и свершился перенос.

Ошибаться координатами — это тоже входило в список любимых обычаев Лассена. На этот раз он вписал номер кабинета Криззена вместо большого коридора в участке. Старина Мэтт и бровью не повёл, когда на полу между дверью и столом возникли два юнца — один неуклюже склонившийся над другим.

Лишь уставился на Лассена и спросил:

— Где Вендела?

Мармален сглотнул. Ему нередко было трудно начинать говорить — в горле возникал ком, а мысли слегка путались. Но сейчас мешало что-то ещё. Какое-то неудобство то ли в спине, то ли в груди. Дыхание давалось с огромным трудом, особенно мучительное на вдохе. Наверное, всё дело в неудобной согнутой позе? Рядовой распрямился, показал на тело, лежащее без сознания, попытался собраться с мыслями, но заговорил всё же не сразу:

— Надо… в таверну «Хо» кого-нибудь. Там нападение на…

— На Труффо? — быстро перехватил мысль Мэтт.

Лассен покачал головой. Что-то медленно ему сейчас соображалось. Вместе с потяжелевшей головой внезапно повело и всё тело. И спина как-то онемела…

— А этот кто?

— Свидетель, — почти сразу смог ответить Лассе. — Видел, с кем пила… с кем… Вендела. Только… кажется, его ранили, и я не пойму, куда.

— Лассен, — сказал Мэтт, вставая из-за стола, — посмотри-ка на меня. Сдаётся мне, это не его ранили…

Когда он подошёл, Мармален понял, что ноги перестают его слушаться, и упал прямо на начальника.

— Извините, — пробормотал он и попытался встать.

Криззен крикнул кого-то на помощь, в кабинет набежали дежурные, и Лассе сказал смущённо:

— Простите. Я хочу спать!

И уснул.

Мутноватое стекло пропускало слабый свет фонаря с улицы. В тёмной комнате пахло пылью. Под Кэри оказалось стёганое одеяло, но по полу всё равно ужасно дуло. Она села и осмотрела себя. На ней осталась только нижняя рубашка, узкие короткие панталоны и толстые тёплые чулки с подвязками выше колен. Да уж, небогато. На улицу в таком виде не очень-то выскочишь.

Стараясь не думать о том, что её кто-то раздевал, Вендела закуталась в одеяло, встала и подошла к окну в надежде понять, где находится. Фонарь освещал дерево, похожее на скелет, и кирпичный забор. Судя по светлеющему небу, близилось утро. Вот и вся картина. Кэри начертила пальцем на стекле знак Ордена Отражений — зов, просьба о помощи. Он не отливал серебром, как положено — и понятно, почему. У неё не осталось эмоций на это. Наверное, так, а может, и ещё хуже чувствуют себя выгоревшие маги.

Кэри сделалось страшно, очень страшно. Увидев за окном движение, она вздрогнула и похолодела, хотя это всего лишь подул ветер, и дерево качнуло ветвями. Она всегда боялась, что станет жертвой страха — обессилевшей, ослабевшей от ужаса, застывшей перед лицом опасности.

Но на этот раз страх даже обрадовал Кэри — он означал, что это не выгорание эмоций. Скорее всего, просто усталость…

Очень хотелось пить. Вендела осмотрела всё вокруг — света с улицы не хватало, чтобы как следует увидеть комнату, но вскоре стало понятно — в ней ничего нет. И никого.