Но ей в лицо плеснул остывший чай, а когда Кэри не остановилась, то полетела увесистая металлическая кружка. Кружка попала в лоб, больно ударила в бровь. Кэри отшатнулась, и Эрл Тимо Десмет отшвырнул её от себя. Не сохранив равновесие, она упала. Сопротивление было сломлено. Снова к горлу подступил страх. Вендела приподнялась на руках и с трудом села.

— Убирайтесь.

— Повторяю: вы должны написать письмо. И мне наплевать, какими методами вас заставлять. Вы его напишете. У вас есть шанс остаться относительно целой, здоровой и в своём уме. Я доступно объясняю?

Вендела кивнула.

— Сядьте поудобнее и пишите. Вашей рукой — это чтобы ваши ловцы поняли, что вы живы.

Он продиктовал текст письма с требованием — действительно, подумала Кэри, какая мелочь. Какой-то труп! Она с радостью приписала бы хоть пару слов, если бы Десмет не следил за каждой буковкой. Или вложила бы тайные послания в слова — несмотря на предупреждение… но некромант пристально наблюдал и за этим, Кэри прямо-таки ощущала, как он держится настороже, готовый ударить. От напряжения у Кэри заломило виски и на глаза будто кто-то надавил пальцами.

— Что будет со мной, если они не согласятся на требование? — спросила Вендела, закончив писать.

Эрл Тимо перечитал записку и аккуратно сложил её пополам.

— Они же Светлые. Они не смогут вас бросить, — издевательски сказал он и вышел.

На Кэри снова опустился страх — тупой и неумолимый. Придавил к полу, пригнул голову.

Саднило разбитую кружкой бровь, ужасно стыли голые колени. Вендела поплотнее закуталась в одеяло и забилась в угол. Она и не думала засыпать, но постепенно её сморил нервный, беспокойный сон. Она вздрагивала, открывала непонимающие глаза и всматривалась во тьму, но почти сразу засыпала снова.

Очередной раз оглядев комнату, Вендела поняла, что в стене напротив снова появилось окно, и за ним уже стало совсем светло. Голое дерево снаружи качалось на сильном ветру, небо запасмурнело, и в стекло стучали мелкие капли дождя.

Кэри подобрала с пола кусок подсохшего хлеба и принялась жевать. От одной мысли, что она сдалась — написала проклятую записку этой ночью, ест еду своих похитителей — ей было противно. При этом если бы похитители предложили ей чай сейчас, Кэри, пожалуй, попросила бы добавки. Но у неё имелся только сухой хлеб.

Она медленно жевала и смотрела, как за окном развеивается хмарь. Утро. Хочется одновременно спать, пить и — пока совсем немножко — по малой нужде. Если учитывать, что она провела тут взаперти больше суток, то даже странно, что по нужде хочется пока так слабо. Возможно, это последствия погружения в магический сон — Вендела никогда раньше такого не испытывала.

Кэри подняла кружку с пола и убедилась, что в ней осталось несколько капель чая. Ещё немного, и она здесь начнёт умирать от жажды. Как позвать на помощь? Вендела начертила в воздухе новый знак Ордена Отражений — круг с восемью лучами. Сейчас Светлые маги должны бы почувствовать её зов — знак так и переливался серебром. Кэри легла на пол, положив левую руку под голову, и стала рисовать правой знак за знаком в воздухе перед собой.

***

— Она жива! Жива! — встрепенулся Лассе и попытался сесть.

Спину словно пронзило копьём. Рядовой вскрикнул и только тут огляделся по сторонам. Госпиталь? Да, точно, госпиталь Комитета. Повсюду белое, повсюду. А на соседней койке, привязанный к ней, лежал подавальщик из таверны. Укрытый до самого подбородка белой простынёй, жаль, не видно — сняли с него фартук или нет. Зачем он здесь?

— Кто-нибуууууудь! — крикнул Лассе и сам поразился собственному голосу. Какой слабый и жалкий! Тоненький, словно у ребёнка!

Он моргнул — и перед ним мелькнул серебристый знак. Кривой, но яркий. Лассе закрыл глаза — да, знак Ордена. Очень чёткий.

— Офицер Криззен! Кто-нибудь! Вендела жива! Её можно найти!

В госпитальную палату вбежала девушка — чёрная юбка до пят, белая блуза, сверху — глухой серый фартук со спинкой и нарукавники.

— Вы ранены, лежите, лежите! — сказала она.

— А этот? Как его? Раш! Он тоже ранен?

— Вас застрелили из пистолета, — делая большие глаза, что ей очень шло, сказала девушка. — Пуля прошла навылет и задела вашего друга.

— Эй! Он не друг! Он важный свидетель…

— Скоро придёт эн Криззен, — сказала девушка. — Вот ему и скажете.

— Правда? Скоро? — обрадовался Мармален. И снова попытался сесть. Уж очень неудобно он лежал — на боку.

Но кто-то зафиксировал его в этой неловкой позе. Не пошевельнуться!

— Скоро, скоро, — девушка села на край кровати, взяла Лассе за руку, подержала чуть-чуть и отпустила.

Лассе хотел что-то ещё сказать, но у него отчаянно слипались глаза. Он улыбнулся и закрыл их. Пожалуй, серебристые знаки мешали ему спать… они становились больше, ярче, слепили и тревожили. Особенно треугольник с извилистым основанием, под которым змеёй вилась ещё одна волнистая черта… Знак Ордена Теней. Он напористо наталкивался острым углом на округлые знаки Ордена Отражений, и те отчаянно шевелили лучами, чтобы укатиться от него. Иногда знак Ордена Теней протыкал углом знак Отражений, и те лопались, будто мыльные пузыри. В черноте сна серебряные знаки светились уже так ярко, что казались огромными звёздами. И всё отчётливей Лассе слышал два голоса. Женский и мужской, вернее сказать — юношеский. Они звали на помощь.