— Подходить по очереди, говорить по существу, — сухо приказал Криззен, не вставая с кровати. — Дайлен! Ты где?!

Дайлен из коридора сказал, что он здесь.

— Иди сюда, записывай, что ты там застрял? — буркнул Мэтт, ничуть не заботясь о том, где ловец будет искать бумагу и карандаш или ручку.

Врач-маг, суетившийся возле Лассена, извлёк из кармана блокнот и самописку-чернилку, вручил ловцу. Вот, всё при себе, не то, что у Дайлена, недотёпы…

— Отойдите все за дверь, ждите там, — скомандовал Криззен голосом сухим и деловитым. Грубо, конечно, но смысл сюсюкать? Тут человека убили, тут не до сладких колыбельных. — По одному входите. Дайлен, проследи!

Первым на стул возле кровати сел ловец-мужчина по имени Льюс Мелтон, гордость соседского участка.

— Что произошло? — кратко спросил Мэтт.

— Да я не понял. К парню в палату посетитель пришёл — эн Труффо, бывший начальник из вашего участка.

— Это я знаю, — отрезал Мэтт. — Дальше.

— Я в коридоре был. Поздоровался с эном Труффо, он меня узнал, но разговаривать не стал — кивнул, и в палату. Я услышал, как он с мальчишкой говорит, удивился — это ж Лассе, он как щенок, разве что хвостом не крутит. А Труффо с ним так грубо, как с преступником!

— О чём говорили?

— Не расслышал. Труффо простуженным голосом бухтел — тихо, невнятно. А Лассе и вовсе едва говорить мог. Я к нему с утра заходил, только он спал ещё…

— Это не надо. Про дело надо, — досадуя на болтливого Мелтона, прервал Мэтт.

— Про дело… потом замолчали они, а потом как будто буря пролетела по коридору. Воздухом нас всех качнуло.

— И?

— И всё! Воздушная волна шла отсюда, из палаты, даже дверь распахнулась. Мы сюда, с Тилали, а тут — мертвец и Лассе в обмороке. Я ведь парня давно знаю…

— Я тоже, — сказал Мэтт. — Тёмная магия была?

— Не помню вообще никакой магии. Но, быть может, когда качнуло…

— Идите. Позовите следующего. Дайлен, ты там всё пишешь?

Ловец, боком пристроившийся к подоконнику, промычал что-то утвердительное.

Врач уложил обожжённого подавальщика на вторую койку, и Мэтту стало неудобно сидеть. Но перебираться на единственный в палате стул он не стал — тогда свидетелю придётся стоять, а это неправильно. Будет чувствовать себя неуютно, не скажет необходимого, получится полная ерунда. Так что он остался на этой койке. Только сдвинулся на самый краешек.

В палату как-то робко, бочком, вошла госпитальная сестра в белом платочке, села на краешек стула, сложила руки на коленках. Аккуратные тонкие пальчики с очень коротко состриженными ногтями вздрагивали.

— Звать тебя как?

— Пиа Селли, — кротко ответила девушка, не поднимая глаз на ловца.

— Где была, когда всё произошло? — неловко прозвучало, но Мэтт пока избегал слова «убийство».

— Я шла к больному, несла ему кашу, — Пиа указала на пол. Там стоял металлический судок. — Захожу, а они лежат…

Девушка покосилась на труп Арчи.

— Раненый ещё в сознании был, с кровати свесился, на этого вот посмотрел, и вскрикнул. Тихонько так, жалобно.

— Что-нибудь сказал?

Пиа Селли покачала головой.

— Неееет… откинулся на подушку, скривился вот так-то и замер. У него кровь пошла свежая, а ведь его уже наш маг смотрел.

— Потом ещё посмотрит, — вздохнул Мэтт, покосившись на рядового. — Следующего зови. Нечего рассиживаться.

Подруга ловца Мелтона, Тилали, толком ничего не видела, но зато ощутила всплеск Тёмной магии, хоть и не слишком сильный. Неужели никто больше не понял, что в палате применяли Тёмную магию?

Зато, что госпиталь «качнуло», заметил только Мелтон. Возможно, он просто не понял, что это была Тёмная магия?

Врач-маг тоже ничего не увидел и не почувствовал вокруг, потому что с трудом справился с приступом дурноты. Ему стало нехорошо прямо у дверей палаты Мармалена. Слабость, потемнение в глазах, тошнота.

И, наконец, «муха» — городской стражник, в чёрном с жёлтыми полосами на груди мундире. Он нёс букет Пие Селли. «Муха» застал девушку на пути к палате, она велела подождать её у двери. Он видел, как пошатнулся в коридоре врач-маг, ощутил сильный сквозняк, который, к его удивлению, едва не сдул Мелтона, подслушивавшего тут же, за широкой створкой, распахнутой почти настежь. Но тот же сквозняк просто заставил стражника вздрогнуть, не более того. Тилали «муха» не заприметил, насчёт Тёмной магии ничего не понял.

От двери стражник видел кровать, Лассе, сидящего спиной к окну и лицом ко входу. Видел спину Арчи. По словам свидетеля, Мармален страшно изменился в лице — был испуганный бледный мальчишка, а тут стал будто бы старше и злее.

— Чуть не почернел от злости, и глаза засверкали, — сказал здоровяк. — А потом, когда старик упал, нагнулся над ним и ойкнул. Как будто снова ребёнок вернулся. И повалился на кровать. Вот так-то оно и произошло.

Мэтт выслушал здоровяка и позвал Пию Селли снова.