Он посмотрел на служанку и крикнул:

— Раздевайся.

Та в ужасе взглянула на Вильгельма. Скарлетт тоже была в шоке.

— Что ты делаешь? — спросила она.

— Переоденешься в ее одежду. В таком красивом платье на тебя будут обращать слишком много внимания.

Вильгельм хотел затеряться в толпе. Мозг Скарлетт лихорадочно заработал. Он хочет убежать. Убежать и забрать ее с собой. Он хочет ее изнасиловать, как когда-то уже пытался в карете. Ну, уж нет!

Девушка воспользовалась моментом, когда помощник засмотрелся на округлости послушно раздевающейся служанки. Скарлетт вывернула свою руку, причинив таким образом себе боль, но сумев высвободить ее из лап Вильгельма. Тот не успел среагировать, как она уже ушла от его ножа и упала на пол, пытаясь сбить бандита с ног. Он замахнулся на нее ножом, но Скарлетт ухватила его за ногу, и Вильгельм упал. Девушка бросилась в сторону за пистолетом, но бандит рванулся за ней, успев полоснуть лезвием по ее щеке. Скарлетт не ощутила боли. В ней словно проснулся инстинкт к выживанию. Нет, она не позволит Вильгельму одержать верх над ней!

Она увернулась от следующего удара ножа, перекатилась на живот и поползла за пистолетом. Вильгельм схватил ее за ногу, но девушка пнула его другой ногой, а сама потянулась к оружию. Когда оно, наконец, оказалось в ее руке, Скарлетт вскочила на подкашивающиеся ноги и побежала к двери. Распахнув ее, девушка сделала еще три шага за порог, но тут ее схватили за лодыжку, и она с криком упала. Она начала отбиваться ногами, нанося удары Вильгельму по рукам и голове. Затем она услышала треск материи — это он разрывал юбку ее платья. Закричав, Скарлетт попыталась увернуться, но бандит потянулся ножом к ее горлу. Девушка адским усилием освободила одну свою ногу и, опершись на нее, рванулась в сторону. Словно в кошмарном сне она увидела на лезвии ножа собственную кровь. Скарлетт ударила Вильгельма по голове пистолетом, вдруг раздался выстрел, а потом все стихло. В ее ушах было слышно только отдаленное биение ее собственного сердца…

Она убила его. Она убила человека. Человека из плоти и крови. Неважно, что он был последним подонком. Он был живым человеком, он двигался и дышал, а она отобрала у него жизнь. Неважно, что он пытался надругаться над ней и, возможно, даже убить. Он теперь за это наказан. Но так не должно было быть. Она не имела права его наказывать. Она защищалась, она дралась на смерть, и теперь он мертв. Вильгельм мертв. Скарлетт его убила.

Она согрешила. Она нарушила одну из десяти заповедей, она совершила тяжкий грех, и теперь будет за это наказана. После смерти ее душа будет мучаться в котле на адском огне, а надзирателем ее будет сам Вильгельм. Да, именно он, потому что такие люди получают уважение в адских кругах. Вильгельм станет бесом-надзирателем, а Грэг будет самим сатаной. И они будут мучить ее душу целую вечность, пока не наступит конец света.

Скарлетт сидела на полу в коридоре гостиницы, с трудом приходя в себя и осознавая, где она находится, и что с ней произошло. Отсутствующим взглядом она посмотрела вокруг. У ее ног лежал мертвый Вильгельм. Да, он был мертвым, в этом не было сомнения. С дыркой в голове, как знала девушка, жить невозможно. А у Вильгельма во лбу действительно была дырка. Она была маленькой, но Скарлетт казалась просто черной дырой, которая вот-вот затянет ее в ад. Вокруг была кровь. Кровь была везде: на лице убитого, на полу, на стене, на ее платье и даже на ее руках. Скарлетт хотелось кричать, но она не слышала собственного голоса. Ей хотелось убежать от этой ужасной сцены, но ее ноги не слушались ее. Она хотела, чтобы сильные руки Габриэля прижали ее к себе, чтобы он сказал, что все хорошо. Но Габриэля тоже не было рядом. Вокруг была тишина. Вокруг была пустота. Скарлетт больше ничего не видела, а только простреленную голову Вильгельма у своих ног.

Внезапно ей показалось, что она как бы поднимается над этой ужасной картиной, над коридором, что она парит в воздухе и летит куда-то в сторону. Ах, да, вот она залетела в комнату, подлетела к кровати и упала на нее. Упала со всей высоты, на которую поднялась. Скарлетт зажмурилась, ожидая, что сейчас ударится, но этого не произошло. Она мягко и плавно совершила посадку на кровать.

Девушка увидела мелькающие мимо силуэты, но они были какими-то бесформенными и размытыми. А еще стояла полная тишина. Абсолютная, пугающая, гробовая тишина. Она почувствовала, как к ее щекам прикоснулось что-то мокрое, затем к рукам, шее. Скарлетт закричала, она представила, что это кровавые лапы тянуться к ней из ада, чтобы утащить за собой. Потом она ощутила холодок, словно с нее сняли одежду. Она принялась отбиваться, решив, что ее хотят поджарить на огне или надругаться над ней. Но ничего такого не произошло. Ее окутало тепло: приятное, мягкое тепло. В горло ее влилась жгучая жидкость, огнем побежала по венам, успокаивая. Скарлетт хотелось только одного: закрыть глаза и отгородиться от всего мира. Уйти, исчезнуть, спрятаться. И она спряталась в стране снов.

ГЛАВА 16

Габриэль с болью смотрел на маленькую, худую девушку, свернувшуюся калачиком на постели возле него. Она спала, лишь иногда всхлипывая во сне, но уже хотя бы не кричала. Первые три ночи после того, как Скарлетт застрелила Вильгельма, были самыми ужасными в его жизни. Она постоянно кричала во сне, что не хотела убивать его. Она молила о пощаде, просила, чтобы ее отпустили. Потом она затихала на некоторое время, но вскоре все начиналось сначала. Все эти ночи Габриэль провел возле нее. Он почти не спал, вскакивая каждый раз, когда Скарлетт вновь начинала кричать и плакать. Он ждал, пока она немного успокоиться, потому что когда пытался утихомирить ее, было еще хуже. Тогда она отбивалась от него, как настоящая тигрица. Один раз ее удар пришелся Габриэлю по лицу, и теперь на его скуле красовался небольшой фиолетовый синяк.

Когда ее нашли, Скарлетт сидела в коридоре в луже крови и отсутствующим взглядом смотрела на труп Вильгельма. Увидев ее тогда, Габриэль едва сам не закричал, решив сначала, что кровь на полу — ее. Но оказалось, что девушка выстрелила в бандита в опасной близости от собственного тела, потому кровь его забрызгала и ее саму. Звук выстрела оглушил Скарлетт. Она кричала, но не знала, что кричит. Она не реагировала на попытки заговорить с ней, никого не узнавала. Казалось, что она вообще ничего не видит, но глаза ее реагировали на свет. Шок был настолько сильным, что просто притупил все чувства девушки, кроме одного: чувства вины. Оно не давало Скарлетт покоя ни днем, ни ночью, превратив ее в страдающее, лишенное сознания существо.

Габриэль утешал ее, когда она переставала с ним бороться. Он обнимал ее, садил себе на колени и убаюкивал, словно ребенка. Он подолгу разговаривал с ней, повторяя, что он ее любит, что он не может жить без нее, что она нужна ему. Он говорил, что Скарлетт не должна себя винить в убийстве, что у нее не было другого выхода и что Господь знает это и простит ее. Она почти ничего не ела все эти пять дней, и за этот период так исхудала, что на нее было больно смотреть. Габриэль не видел в ней той прекрасной цветущей девушки, которую встретил чуть больше месяца назад в поместье Джепкинсов. Перед ним была только ее тень: серая, тощая, словно сама смерть. И все же она была красивой. Это была его Скарлетт…