— Вильгельм?

— Да. А почему ты решила, что меня похитила банда Красавчика? — невинно спросила Скарлетт.

— Но ведь он написал вашему отцу записку, где подписался как Красавчик. И телеграмма пришла тоже с его именем.

— А у тебя по всему дому уши, верно? — спросила Скарлетт, подавив смешок. Оказывается, Мод знает гораздо больше, чем положено прислуге. Или все знают много, просто не говорят об этом?

— Не знаю, что там с записками, но я за время похищения ничего о Красавчике не слышала, — сказала она твердо, надеясь, что Мод покончит с расспросами. Скарлетт боялась рассказывать одну и ту же историю разным людям, опасаясь, чтобы чего не напутать. Они договорились с Габриэлем, что девушка расскажет полиции о том, что ее похитил Чарльз Грэг вместе со своими сподвижниками.

Снова раздался стук в дверь. На этот раз это был мистер Лоренс.

— Дорогая, я могу войти? — спросил Скарлетт отец.

— Конечно, папа.

— Мод, ты можешь быть свободна, — сказал он, присаживаясь возле дочери в кресло. Служанка, ни минуты не медля, ушла.

— Как ты себя чувствуешь, дочь?

— Отлично.

— Ну, раз тебя не мучают кошмары, то может, расскажешь мне о своем похищении?

Скарлетт поняла, что ей не отвертеться от разговора с отцом. Даже если она скажет, что сейчас не готова, то все равно придется об этом говорить. А в этом случае лучше пораньше покончить со всеми расспросами, пока полиция не поймала Габриэля. Нужно отвлечь от него подозрения.

— А разве меня не должен допрашивать твой товарищ мистер Густермен? Это ведь он приходил сегодня утром? — Скарлетт пыталась оттянуть неизбежное.

— Да, он приходил, но я сказал, что тебе пока лучше отдохнуть и ты не готова к разговору с полицией. Поэтому для начала расскажи все мне, а если у мистера Густермена появятся еще какие-то вопросы, то тогда он с тобой побеседует.

— Но я не знаю, с чего начать. Лучше ты спрашивай, а я буду отвечать. Я, конечно, мало что знаю…

Роберт Лоренс погладил Скарлетт по руке.

— Хорошо, дорогая. Скажи для начала, ты слышала какие-нибудь имена или прозвища? Как они друг друга называли?

— Ну, я слышала, что человека в маске звали Вильгельм. Еще там был такой высокий мужчина с рыжими усами. Мне он запомнился, потому что отдавал приказы. Остальные бандиты были в масках.

— Сколько их было? — спросил отец.

— Семеро.

— Точно семеро?

Скарлетт сделала вид, что припоминает.

— Да, точно семеро человек. Они еще посмеивались и говорили, что являются двойниками банды Красавчика.

— Красавчика? А разве это не его банда тебя похитила?

Ну вот, и настал момент лжи!

— Нет. Я тоже так думала сначала, потому что тот в маске являл перед собой точно такой же образ, что и главарь бандитов на дне рождения Анжелики. Это ведь банда Красавчика тогда была?

— Да-да, продолжай.

— Ну вот. Я так думала и однажды, разозлившись, спросила их, что им от меня нужно. Я обратилась к человеку в маске и назвала его мистером Красавчиком. Но он засмеялся и сказал, что ему, конечно, приятно, но он не легендарный Красавчик. Этот Вильгельм сказал, что Красавчик очень разозлится, если узнает, что его имя использовали при этом похищении.

— Хм. Видишь ли, Скарлетт. Та записка, что бандиты оставили при твоем похищении, подписана от имени Красавчика, и телеграмма тоже. Все это время полиция искала банду Красавчика.

— Думаю, это было подстроено, чтобы отвести подозрения от банды, устроившей похищение. Подумай, какой бандит будет подписываться собственным именем? Это ведь нелепо, — Скарлетт изо всех пыталась убедить в этом отца. Она даже сама поверила в собственную логику. Действительно, как неосмотрительно поступил Габриэль, назвав свое прозвище в записке и телеграмме! Если бы только она могла сказать ему, чтобы он не делал таких ошибок впредь.

— Да, в твоих предположениях есть смысл. Думаю, что нужно обязательно сообщить об этом Густермену.

— Ой, папа!

— Да, доченька?

— Я вспомнила еще одно имя, которое упоминали бандиты. Чарльз Грэг.

— Хорошо. Об этом я тоже скажу полиции. Отдыхай.

Мистер Лоренс поцеловал дочь в щеку и направился к двери.

— Кстати, Скарлетт!

— Да, папочка? — Скарлетт невинно хлопнула ресницами.

— Я сообщил Джепкинсам, что ты благополучно вернулась домой. Они хотят тебя проведать. Если ты не против, я приглашу их на ужин.

Джепкинсы. Эта фамилия вызвала у Скарлетт два противоречивых чувства.

Анжелика. Она очень хотела бы увидеть Анжелику. Но Тайлер? Она не готова была увидеться с Тайлером. Он принес ей столько боли в тот злополучный день!

— Так что ты скажешь, дорогая? — нетерпеливо спросил отец.

— Папа. А можно пригласить только Анжелику и ее родителей?

— Скарлетт! Что ты такое говоришь? Это же невежливо. Да это просто невозможно.

Она и сама прекрасно знала, что это недопустимо по всем правилам приличия. Однако никакие правила приличия не стоят ее разбитого и растоптанного сердца.