Сохранить рассудок?..

С новым шумом в ушах я посмотрела на спутников. На эльфа, на Азмарена. И вдруг поняла, что ни одному из них формулировка не в новинку.

— Когда избранницы отказываются от способностей — это опасно? — произнесла я первую фразу за долгое время.

— В начале — нет. Но если зайти так далеко, как получилось у вас… и всё же, шансы лучше, чем если сопротивляться.

Азмарен вдруг сделал шаг вперёд — в суженных тёмных глазах горело бешенство.

— Как ты думаешь, Сард. Что скажут тысячи лучших магов, вышедших из Айшенара, когда узнают, что ты пытаешься убить возможную королеву? И ни при каких обстоятельствах не дашь шанса другим? Что скажут все в городе?

Почему-то эта фраза напугала больше других.

“Нет!”

— Азмарен… — эльф тоже подал голос. Но… регент на удивление сохранил самообладание:

— Не угрожай мне. Никогда — потому что я тот, благодаря кому мы ещё живём в положении загнанных зверей, а не рабов. — Взгляд переместился на меня, и в синих глазах правителя мне вдруг почудилась… не злоба. Тоска и горечь. — Боюсь, что на моём веку и этому укладу придёт худой конец. Но не стоит его приближать.

Я едва не закрыла глаза.

Обречённость. Полная, глубокая, беспросветная темнота. Вот как на самом деле живёт город, который я с утра называла почти “моим”. Знает ли об этом сладко спящая по ночам Найрити? Некоторые взгляды вампирши порой заставляют думать, что… да. А жизнерадостная Брин? Горт, который вряд ли вообще умеет грустить?

Как часто об этом думает, но старается забыть тёмный принц?

Или это лишь мнение одного человека. Что ж, думаю, я поняла, за что Азмарен не любит регента.

И с меня хватит. Всё!

— Значит, я поеду на суд, — новая фраза вышла твёрдой и даже язвительной. — Может, там услышу что-нибудь повеселее.

Соламейн приложил ладони ко рту. Азмарен обернулся ко мне, и в его взгляде бушевал вихрь чувств, за многие из которых стало попросту стыдно. Мне… почти больно на него смотреть. Сердце щемит, всё внутри протестует: так не должно быть.

Но вместе с тем, где-то там, в жёлтых озёрах, плещется понимание.

Вдруг показалось…

Ещё немного, потянуться чуть сильнее, чем обычно — и странная стена внутри меня падёт. Сильные чувства… наверное, они могут быть и такими. Я не знаю, откуда взялась эта мысль, но она придала последнюю каплю сил.

Я хотела диалога? Я его получу. Мечтала взглянуть на светлые земли? Что ж, пожалуйста! Возможно, я увижу тех, кому действительно принадлежит власть в этом мире. Архимаг хотел однажды меня им показать. Не знаю, что он посоветовал бы сейчас, но мне решительно надоело прятаться за чужими спинами!

Я встречусь с “врагами” лицом к лицу и скажу им то, что не говорила никому и никогда. Выиграю или проиграю. И вот правда, мне уже почти всё равно, что станет конкретно со мной.

Соламейн качнул головой:

— Вы слишком мрачно всё расписали, лорд Шезз. Знаете, можете ненавидеть мой народ — думаю, у вас много поводов. Но не зовите нас злодеями, которые убьют невинную девушку.

А Азмарен неожиданно шикнул:

— Мы не можем отправить избранницу одну, без сопровождения. Если она поедет, то со мной и отрядом, который я соберу. Только на таких условиях.

Я поглядела на обоих. Не знаю, как нам удалось — прийти к взаимопониманию почти без слов, но… в груди колыхнулось тепло.

Всё не так плохо. Потому что настолько плохо не бывает.

И надо выбить условия получше, да.

Может, Сард Шезз и хотел возразить, но лишь вздохнул:

— Думаю, это выйдет. Если ты не станешь угрожать наблюдателям на переговорах, конечно.

И вот, на том мы почти закончили.

Регент Айша отпустил нас через пару минут — когда Азмарен уточнил ещё несколько вопросов по поводу Сарила. Я… очнулась даже не в приёмной — в коридоре рядом с двумя охранниками. Разглядывать их не было никакого желания. Зато эльфа с демоном — огромное.

Нам ещё многое нужно обсудить. Возможно даже на повышенных тонах, а возможно — по-доброму и ласково. Я не знаю, сколько дней уйдёт на “переговоры”, но скажу теперь одно: у нас появился лучший и, возможно, последний шанс чего-то добиться от светлой стороны этого мира.

Надо придумать, как им воспользоваться.

Переговоры и сборы заняли ещё три дня.

Нервных, беспокойных. Я словно жила в котле, который поставили на медленный огонь. Градус напряжения неуклонно рос, мою тихую воду то и дело помешивали, досыпали перца в виде важных новостей.

Азмарен провёл первый день во дворце, обсуждая со светлыми и регентом условия суда. Архимагу послали весть. Тот прибыл следующим вечером, встречался с Соламейном, да и, наверное, со всеми подряд.